— Перед помолвкой пришло императорское повеление, — Юлия смотрела на волхва как на врага. — Велимиру запретили брать меня в жены. Точка.
— Ничего себе! — потрясенно произнес Никита. Он и в самом деле не знал об этом случае. Да особо и не следил за личной жизнью Юлии после встречи в Вологде. — А какая причина? Извините за излишнее любопытство, но как-то странно выходит. Император-то при чем?
— Евгеническая Коллегия что-то там отрыла, — махнула рукой девушка. — Шереметевы попробовали выяснить, кто стоял за таким решением. Это же не просто размолвка, а скандал, бросивший тень, в первую очередь, на Шереметевых. А уж обо мне и говорить не стоит.
— И что дальше?
— Василию Юрьевичу сказали то же самое, что и в официальном письме. Намекнули, чтобы не вздумал поднимать шум. Якобы, все дело в моих магических способностях, которых могут лишиться мои дети. Понимаю, что такая трактовка запрета высосана из пальца, и я подумала, что вы приложили к этому руку. Я зачем-то нужна вам, сударь. Маячок прекрасно вписывается в эту историю.
— Вы с кем-нибудь делились своей безумной версией? — Никита попробовал пошутить, но Юлия не приняла его игры.
— Отец зол на вас, а князья Шереметев и Бельский грозились устроить вам веселую жизнь. Для них это прямое оскорбление. Они всерьез думают о вашем возросшем влиянии на императора.
— Меня всерьез считают виновным в разрыве ваших отношений с Велимиром? — нахмурился волхв. Еще и этого не хватало. Заполучить во враги Шереметевых и Бельских надо умудриться. Серьезная проблема вырисовывается.
— Уверяю вас, Юлия Николаевна, что ко мне никто претензий не предъявлял. А я вообще к этой истории никакого отношения не имею. Да, маячок подсадил. Вы мне понравились, и я хотел продолжить знакомство с необыкновенной девушкой. Об интересе Шереметевых к вам я тогда не знал. Только вернулся из далекого путешествия. Ох, как же некрасиво вышло!
— Да уж, наконец-то, осознали, чего натворили своими непродуманными действиями, — Юлия опустила глаза на блимкнувший телефон, прочитала сообщение. Никита мог поклясться, что в ее взгляде проскользнули озорные искорки. Не очень-то она расстроена срывом свадьбы. — Я объяснила отцу, как было дело. Родной человек всегда поймет, не станет меня тюкать по темечку за эту историю. А вот в Петербурге я боюсь появляться на светских приемах и вечеринках. Столько желчи и грязи уже выплеснула зажравшаяся масса бездарностей… Даже домой захотелось. В свою уютную провинциальную дыру.
— Вас обижают? — Никита покончил с одним круассаном, а вот второй, уже остывший, не лез в горло. — Я могу выступить с опровержением публично. Не дело, когда невинную девушку выставляют в качестве мишени для низкосортных острот. Готов принять на себя удар.
— А зачем вам это надо, Никита Анатольевич? — Юлия пристально взглянула на Никиту, словно в сердце провернула клинок. Настолько она сейчас походила на своего двойника — княжну Колычеву, что волхву стало жарко. — У вас-то какой интерес к моей особе?
— Если расскажу — не поверите, — предупредил Никита.
— А вы рискните, — красавица поставила локти на стол, сцепила между собой пальцы и уперлась в них подбородком. — Я же люблю тайны, если вы не забыли. Тем более, после нашей встречи с недомолвками и следящими маячками моя жизнь изменилась не в самую лучшую сторону.
— Расскажу, но после встречи с Великим князем Константином, — пообещал Никита. — Хочу выяснить причину столь бурной реакции со стороны Меньшиковых на вашу свадьбу с Шереметевым.
— Вам не скажут правду, сударь, — покачала головой Юлия.
— Скажут, — уверенно ответил молодой волхв. — Пари? Проигравший угощает кофе в этом милом заведении. Только без рынд. Они всю «Оранжерею» напугали своим видом.
— Ребята честно отрабатывают свой хлеб, — рассмеялась девушка. — Это охрана Бельских. Я сейчас живу у подруги, Антонины Бельской, дочери Олега Павловича. Единственный человек, который поддерживает меня и не верит во всякие россказни. Отец как-то договорился с князем, и тот выделил парней для сопровождения.
Юлия взяла розу и потянула носиком аромат цветка.
— Ваши магические шалости иногда имеют приятную сторону, — сказала она. — А женам вы дарите цветы?
— Для меня не составляет труда одарить своих любимых женщин красивым букетом, — откровенно глядя в выразительные глаза боярышни Васильевой, ответил Никита. — Да, почти всегда.
Щеки Юлии почему-то зажглись румянцем. Она не выдержала пристального взгляда Никиты, ее ресницы затрепетали.