Прокурор начал заседание 13 апреля 1812 г. напыщенной торжественной речью, близкой по стилю к помпезному классицизму, модному в то время: «Господа судьи! В какую пропасть преступлений и несчастий рискуют упасть те, кто по природе своей службы хранят секреты правительства, и те, которые без необходимости вступают в связи с агентами иностранных держав…»
На изобличения прокурора подсудимые могли ответить лишь что-то маловразумительное, и ни у кого не осталось сомнений в их виновности; тем не менее защите удалось отстоять сообщников Мишеля. Сам Мишель был приговорен к смертной казни с конфискацией имущества. Саже приговорили к наказанию древним способом — выставлению у позорного столба и денежному штрафу. Сальмона и Мозе, как ни странно, вообще оправдали.
Этот процесс, наделавший много шума в парижском обществе, можно привести в качестве единственного примера «информационно-пропагандистской войны». Несмотря на то что император мобилизовал небывалые еще в истории военные силы, о чем речь пойдет в следующей главе, никакой идеологической обработки в преддверии конфликта и отдаленно не проводилось. Ничего общего с современностью, когда могучие державы стирают в порошок противника с помощью средств массовой информации еще до того, как заговорит оружие. Всю энергию Наполеон сосредоточил на одном — собрать огромную армию и разгромить войска Александра в короткой чисто военной операции.
1. Dumas M. Souvenirs du lieutenant général comte Mathieu Dumas du 1770 a 1836. P., 1839, t. 3, p. 416–417.
2. Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба. Отдел I. Переписка русских правительственных лиц и учреждений. СПб., 1900, т. 7, с. 187–188.
3. Там же, т. 4, с. 12, 15. 16.
4. Там же, т. 5, с. 249, 302–303.
5. Там же, т. 5, с. 313–314.
6. Там же.
7. Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского Министерства иностранных дел. М., 1963, т. 6, с. 268–270.
8. Там же.
9. Отечественная война 1812 года…, т. 11, с. 2.
10. Там же, т. 11, с. 409.
11. Там же, т. 5, с. 61.
12. Там же, т. 11, с. 337.
13. Там же, т. 10, с. 5.
14. Там же, т. 10, с. 69.
15. Там же, т. 10, с. 265–269.
16. Там же, т. 11, с. 232.
17. Записки графа Ланжерона. Война с Турцией 1806–1812 гг. // Русская Старина, сент. 1910, с. 269.
18. Ивченко Л., Толь Карл Федорович // Сборник Отечественная война 1812 г., М., 2004, с. 706.
19. Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба… т. 11, с. 324–332.
20. Клаузевиц. 1812 год. М., 1937, с. 28, 31.
21. РГВИА Ф. 846, Оп. 14, 3584.
22. Там же.
23. Там же.
24. Безотосный В. М., Парсанов В. С. Фуля план // Сборник Отечественная война 1812 г., М., 2004, с. 758.
25. Цит. по: Дубровин Н. Отечественная война в письмах современников. 1812–1815 гг. СПб., 1882.
26. Pradt D.-G.-F. de Fouit de, Histoire de l’ambassade dans le Grand-Duché de Varsovie en 1812. P., 1815, p. 1.
27. Ibid, p. 16.
28. S.H.A.T. C_2 130.
29. Tulard J., Nouvelle bibliographie critique des mémoires sur l’époque napoléonienne écrits ou traduits en français. P., 1991, p. 298.
30. Villemain A.-F. Souvenirs contemporains d’histoire et de littérature. P. 1853–1855, t. 1, p. 165, 175–176.
31. Ibid, p. 173, 167–168.
32. AF IV 1699/8.
33. Marmont A.-F. L. V. de. Mémoires du maréchal Marmont duc de Raguse de 1792 a 1841. Paris, 1857, t. 3, p. 215.
34. Correspondance… t. 22, p. 17.
35. Ibid, t. 23, p. 344.
36. Correspondance…, t. 23, p. 299.
37. Ibid, p. 279.
38. Correspondance…, t. 23, p. 314.
39. Correspondance…, t. 23, p. 317–319.
40. Ibid, p. 335.
41. Ibid, p. 335–336.
42. Correspondance… t. 23, p. 435.
43. Ibid, t. 23, p. 470–471.
44. Богданович М. История Отечественной войны 1812 года, по достоверным источникам. СПб., 1859, с. 107.
45. Correspondance…, t. 23, p. 143.
46. Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба… т. 9, с. 4.
47. Там же, с. 128.
48. Цит. по: Дубровин Н. Ф. Русская жизнь… с. 441.
49. Там же, с. 520.
50. Там же, с. 521.
51. Цит. по: Дубровин Н. Ф. Русская жизнь в начале XIX века. М., 2007, с. 554.
52. Metternich C. W. L., prince de. Mémoires, documents et écrits divers. Paris, Pion, 1880–1884, t. 1, p. 113, 121–122.
53. Ibid, p. 122.
54. Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба… т. 12, с. 287–288.
55. S.H.D. 1М1490.
56. Ibid.
57. Lesur Ch.-L. Des progrés de la puissance russe depuis son origine jusqu’au commencement du XIXe siècle. P., 1812, p. 177–178.
58. Ibid, p. 179.
59. Ibid, p. 469–470.
60. Moniteur Universel, 17 mars 1812.
61. Moniteur Universel, 26 mars 1812.
62. Moniteur Universel, 8 avril 1812.
63. Moniteur Universel, 16 avril 1812.
64. Moniteur Universel, 9 mai 1812.
65. Донесения полковника A. И. Чернышёва императору Александру Павловичу // Сборник Российского исторического общества, т. 21, с. 144.
66. Бумаги А. И. Чернышёва за царствование императора Александра II // Сборник РИО, т. 121, с. 166.
67. Донесения полковника А. И. Чернышёва… // Сборник РИО, т. 21, с. 142–143.
Глава 11
Путь меча
Итак, сомнений больше не было. Обе стороны сознательно стремились к военному конфликту. С запада и востока к границе герцогства Варшавского и России шли и шли войска. Никогда еще обе страны-участницы противостояния не готовились к войне так долго и так тщательно. Фактически битва должна была решить, кому править в Европе — Наполеону или Александру.
Непосредственные приготовления к главной войне с Французской империей начались в России с 1810 г., но на самом деле все, что происходило в военной области с 1802 г., уже можно назвать подготовкой к военным действиям. Как указывалось выше, почти с самого начала своего правления Александр I взял курс на конфронтацию с Наполеоном, подчинив этой идее все силы и ресурсы российского государства.
Первейшей задачей в подготовке войны было, естественно, усиление и модернизация армии. В эпоху Павла I были частично изжиты многие язвы российской армии, прежде всего — чудовищная коррупция и произвол последних лет правления Екатерины. Однако организация войск требовала реформ, необходимо было также усовершенствовать тактические приёмы в соответствии с требованиями времени. Кроме того, сил, которые остались в наследие от предыдущего царствования, было явно недостаточно, чтобы начать борьбу с целью разгрома наполеоновской Франции.
В конце правления Павла I общая численность полевых войск России составляла 280 тысяч человек, а вместе с гарнизонными батальонами и вспомогательными войсками — 387 тысяч человек. 1Речь идет о численности армии по штату. Чтобы получить списочную численность [68], эту цифру следует уменьшить как минимум на 10–20 процентов, а реальное количество войск было, естественно, еще меньше. В общем, если вычесть отсутствующих, но прибавить иррегулярные казачьи части, можно приблизительно оценить численность всех вооруженных сил России на начало XIX века в 400 тысяч человек.
Это было значительно меньше, чем могла выставить Франция в момент военной угрозы. Неслучайно, что, едва Александр I начал готовиться к развязыванию войны в Европе, он тотчас сосредоточил усилия на том, чтобы увеличить численность армии. Главным препятствием на пути количественного роста российских вооруженных сил была система пополнения полков личным составом. В стране, где существовала крепостная зависимость, было невозможно осуществлять комплектование войск методом призыва новобранцев, который взяла на вооружение Французская республика, а вслед за ней в течение XIX века и другие страны Европы. Как известно, призывная система основывается на том, что солдаты служат в армии относительно непродолжительное время и, обучившись военному делу, уходят в запас. В случае военной угрозы резервисты призываются под знамена, и армия мирного времени быстро увеличивается в численности, порой в несколько раз. Подобная система предполагает определенное доверие государства к гражданам своей страны, которые, получив военную подготовку, не начнут рано или поздно вооруженного восстания против существующего строя.
Но население России этого периода состояло на 97 процентов из крестьян, большей частью помещичьих крепостных или государственных. Если бы в стране с подобной структурой населения была введена воинская повинность буржуазного типа, то либо вскоре произошла бы революция, либо исчез бы класс крепостных крестьян (в том случае, если бы правительство решило давать свободу за службу в армии). Естественно, что ни тот ни другой вариант для правящего класса был неприемлем. О том, насколько боялись вооружать народ, говорит документ, посвященный рассмотрению вопроса политической опасности народного ополчения 1806–1807 гг. Говоря о неприемлемости вооружения крупных масс народа, автор документа, составленного в Военном министерстве, указывает, памятуя о восстании Пугачева: «Кто будет заложником ( поручится) за внутреннее спокойствие Империи, когда безграмотный донской казак… собрал себе сообщников, возмутил народ и потрясал основание государства, так что регулярные… городовые гарнизоны клали оружие и отдавались в плен уродливой злодейской сволочи» 2.
68