На крайнем левом фланге у Кенигсберга стояли войска прусского контингента, составившего основу будущего 10 корпуса.
1-й корпус маршала Даву располагался от Эльбинга до Мариенбурга,
2-й корпус Удино — в районе Мариенвердера,
3-й корпус Нея — перед Торном,
4-й корпус Евгения Богарне развернулся между Липно, Плоцком и Вышгородом,
6-й корпус Сен-Сира находился вместе с войсками 4 корпуса у Плоцка,
5-й корпус Понятовского располагался от Модлина до Варшавы,
8-й корпус Вандамма — у Варшавы,
7-й корпус Рейнье находился неподалеку от Пулав (к западу от Люблина).
Сверх того, в 100 км южнее, в районе Львова (Лемберга), отдельно от общей массы войск находился австрийский корпус, уже вошедший в боевую линию. С учётом этих сил фронт развёртывания достигал 500 км.
Корпуса резервной кавалерии, выдвинув часть лёгкой конницы в авангарды, продвигались позади пехотных корпусов: 1-й кавалерийский корпус шёл вслед за войсками Даву, 2-й кавалерийский корпус — вслед за Неем, 3-й кавалерийский корпус — позади группировки принца Евгения, наконец, 4-й кавалерийский корпус продвигался вслед за правофланговой группировкой.
Императорская гвардия шла немного позади общего фронта, её полки двигались на Торн, следуя тем самым за правым флангом ударной левофланговой группировки. Генеральная квартира располагалась в Познани.
В это время Великая Армия достигла пика своего могущества. Ее общую численность в эти дни приводят почти во всех исторических произведениях, посвященных войне 1812 г., — 678 тысяч человек при 1272 орудиях. Действительно, эти сведения позаимствованы из знаменитой работы барона Денние, инспектора по смотрам Великой Армии. Его мемуары были опубликованы в 1842 г., и данные в них приводятся в соответствии с документами, копиями которых, вероятно, располагал Денние.
В архиве французского министерства обороны хранятся документы под номерами 2С 700 и 2С 701, где приводятся подробнейшие боевые расписания Великой Армии, предназначенные, видимо, лично для императора. В них представлены результирующие цифры, очень близкие к хорошо известным нам по работе Денние данным.
Наиболее полным является расписание 2С 701, результирующие данные из которого приведены в Приложении № 2. Документ датирован 1 августа 1812 года, однако эта датировка не имеет почти никакого отношения к его содержанию, так как перед расписаниями большинства всех корпусов стоит дата 15 июня. Некоторые датируются 15 мая, 5, 7, 8, 9-й и гвардия представлены сведениями на 1 июля, и только резервный 11-й корпус представлен на 15 июля, что позволяет, впрочем, лучше оценить боевой потенциал армии, ибо резервные части достигли задуманной численности только к середине лета.
Общая численность армии по этому боевому расписанию — 644 024. В рапорт не был включён австрийский корпус; если прибавить его количественный состав к числу из таблицы, то получится 674 тыс., что уже почти точно совпадает с данными Денние. Наконец, если мы укажем, что в расписании имеются заметки, сделанные другими чернилами, которые дают ещё несколько тысяч солдат и офицеров, идущих на соединение с армией, можно будет констатировать, что классическая цифра Денние 678 тыс. солдат и офицеров практически идеально точна.
Итак, казалось бы, можно сделать вывод, что Наполеон обладал по отношению к русским войскам, собранным на границе, если не трехкратным, то уж по меньшей мере двукратным превосходством. Обычно в русских исторических сочинениях так и пишется. Авторы приводят, как уже упоминалось, численность трех Западных армий (без нестроевых): 210–215 тысяч человек и тотчас же сообщают, что Наполеон двинул против них 678 тысяч солдат.
Это и есть тот лукавый способ подсчета, о котором уже мы писали. Если считать, что в Великой Армии было 678 тысяч человек, то численность русских войск, противостоящих ей, нужно оценивать не менее как в 600 тысяч!
Почему? По той простой причине, что 678 тысяч — это не численность войск, которые могли быть задействованы в начале кампании, а общее количество всех военнослужащих, административно относящихся к Великой Армии, расквартированных на территории Германии и великого герцогства Варшавского, включая, в частности, 41 372 раненых, которые лежали в госпиталях! В общее расписание входят и гарнизоны Гамбурга, Данцига, Кюстрина, Штеттина, Глогау, Штральзунда, Магдебурга, которые, естественно, никоим образом не выступили в поход.
Здесь же учитываются такие резервные формирования, как датская дивизия, которая занималась охраной берегов, 31-я дивизия, которая не двинулась с места, 33-я дивизия, только частично принявшая участие в самых последних событиях войны. Кроме того, здесь посчитаны и такие удалённые депо, как кавалерийское депо в Ганновере; наконец, в результирующее число входят и 27 407 солдат и офицеров, находящихся на марше, подчас у берегов Рейна! Словом, учитываются не только те соединения, которые шли далеко позади и присоединились к армии уже во время ее отступления, но и те, которые вообще не приняли никакого участие в войне 1812 г.
Если в качестве потенциальных участников боевых операций считать солдат гарнизона Гамбурга, отстоящего от границ Российской империи более чем на 1300 км, то в численность русских войск, собранных для войны с Наполеоном, следует включить не только Дунайскую армию Чичагова, но и гарнизоны Риги, Петербурга, Москвы и даже Выборга, Симферополя, Воронежа, Костромы, Вологды и т. д. Словом, практически все вооруженные силы России, за исключением тех 20–30 тысяч человек, которые были так или иначе задействованы в боевых операциях против персов, и тех немногих, которые находились на Урале и в Сибири. Более того, мы должны считать и тех, кто потенциально мог быть в самом скором времени задействован для предстоящей войны. С этой точки зрения, казак, который лежал дома на печи где-то под Новочеркасском, мог куда быстрее быть поставлен в строй и добраться до мест будущих боев, чем французский новобранец из кавалерийского депо в Ганновере!
Потому, если мы хотим оценить реальное соотношение сил в начале войны, нам нужно считать только войска обеих сторон, которые приняли участие в первых боевых операциях или потенциально могли это сделать. Говоря о русской армии, мы оценили численность войск, сосредоточенных на границе с ближайшими резервами, в 340 тысяч человек. Реально в боевых действиях против этих сил примут участие 10 корпусов Великой Армии (1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 10-й и австрийский), вся резервная кавалерия и Императорская гвардия. Эта группировка на момент начала боевых действий насчитывала в своих рядах около 440 тысяч человек.
Таким образом, видно, что Наполеон обладал серьезным превосходством в силах, тем более что почти все части его ударной группировки имели боевой опыт, в то время как в указанные 340 тысяч русских войск входили наряду с лучшими полками России и слабые резервные формирования, составленные из никогда не нюхавших пороха новобранцев.
В то же время понятно, что реальное численное превосходство Великой Армии было очень далеко от тех фантастических цифр, которые можно встретить в исторической литературе. Более того, так как боевые действия в конечном итоге разворачивались на территории Российской империи, в русскую армию несравненно быстрее прибывали пополнения, и скоро всякое численное превосходство наполеоновских войск начисто исчезло. Но об этом разговор пойдёт в следующей части книги.
Кстати, читатель уже, очевидно, обратил внимание на то, что мы довольно редко употребляли словосочетание «французская армия», чаще говоря либо о войсках Наполеона, либо используя термин «Великая Армия». Действительно, силы, которые Наполеон привёл к границам Российской империи, никак нельзя назвать французскими войсками. Архивное боевое расписание, которое мы обработали, наглядно демонстрирует, что в рядах Великой Армии кроме французов были:
поляки — 78 820 человек,
итальянцы [81]— 22 072,
немцы:
саксонцы — 26 720,
вестфальцы — 29 733,
баденцы — 6521,
гессенцы — 8447,
вюртембергцы — 13 155,
баварцы — 29 038,
бергцы — 4596,
пруссаки — 19 494,
уроженцы мелких немецких княжеств: 10 024,
испанцы — 3722,
португальцы — 5740,
швейцарцы — 9532,
хорваты — 3732,
далматинцы — 1992,
иллирийцы — 2886,