В это же время боевые действия на востоке Европы развёртывались совершенно иначе. Вынужденный формальным договором объявить войну Австрии, Александр пригласил во дворец посла этой державы, князя Шварценберга, и заявил ему, что он сделает всё, чтобы уклониться от необходимости нанести вред противнику. И в конце царь дошёл до того, что на прощание пожелал австрийцам успеха (!!).
Желая удачи своему формальному неприятелю, вечно фальшивый молодой царь на этот раз действительно был искренен. Если на «западном фронте» события развивались с головокружительной стремительностью, то российские войска шли на помощь своим союзникам примерно с такой же поспешностью, как когда-то действовали англичане, когда им нужно было высадить десант для поддержки русских войск.
Для совместных действий против Австрии Россия выделила, казалось бы, весьма крупную армию под командованием князя Голицына. Его войска насчитывали в своих рядах 40 тыс. человек. Однако их продвижение вперёд откладывалось под всевозможными предлогами. Сначала говорилось о том, что армия не может выступить в поход, так как долго не сходит снег, потом войска задерживали постоянные дожди, потом разлив рек препятствовал движению. Сверх того сам князь никак не мог попасть в свою главную квартиру. Дело в том, что он женил своего сына, и в связи со столь уважительной причиной наступление было отложено…
События на берегах Вислы имеют самое прямое отношение к теме данной книги, и поэтому мы обязаны рассказать о них подробно.
Маленькая армия князя Понятовского героически вступила в борьбу с почти двукратно превосходящим по численности войском австрийцев. 19 апреля 1809 г. недалеко от Варшавы у местечка Рашин князь Понятовский с 12-тысячным корпусом встретил атаку более чем 30-тысячной австрийской армии. Битва под Рашиным вошла в легенду, ибо поляки здесь сражались как герои. В самый критический момент боя, когда австрийцы опрокинули центр польских войск неподалёку от деревни Фаленты, князь Юзеф спрыгнул с коня и, взяв в руки солдатское ружьё, повёл пехоту в отчаянную контратаку, сражаясь с неприятелем на штыках, как самый отважный гренадер.
Несмотря на всю безумную отвагу, князю пришлось отступить и сдать Варшаву, чтобы не потерять своё маленькое войско. 23 апреля австрийцы вступили в польскую столицу, и казалось, Польша снова погибла.
Но никто не ожидал того, что сделал в эти дни князь Понятовский; его поистине умелые и отважные действия превосходят любое воображение. Он не только не опустил руки, но с ещё большей решимостью вступил в борьбу. Пользуясь тем, что австрийцы вынуждены были держать в Варшаве значительные силы, князь решил оборонять правый берег Вислы.
Австрийцы попытались форсировать реку, чтобы разгромить маленькую польскую армию, но Понятовский перешёл в стремительное контрнаступление и 3 мая в бою у Гуры уничтожил и взял в плен австрийский авангард.
Но самое интересное началось дальше. Когда австрийцы двинулись по левому берегу Вислы на северо-запад, угрожая важному опорному пункту герцогства — крепости Торн, Понятовский не побежал за неприятелем, а сделал совершенно неожиданный ход. Он двинул свои войска прямо в противоположную сторону, на юго-восток, и вступил в австрийскую Галицию.
Население встретило польские отряды с ликованием. Дворяне выходили навстречу Понятовскому, ведя за собой вооружённые отряды крестьян. В городах и местечках, куда вступали полки отважного князя, ему устраивали торжественные приёмы. 9 мая польские части вошли в Люблин. В ночь с 17 на 18 мая части генералов Сокольницкого и Рожнецкого стремительным штурмом овладели укреплениями города Сандомир. Австрийцы сдали город при условии, что получат свободный выход. В то время, когда 4-тысячный гарнизон генерала Эгермана покидал крепость, 800 австрийских солдат, поляков по национальности, убежали из австрийских рядов и присоединились к польским полкам.
20 мая войска Понятовского пошли на штурм Замостья. Несмотря на 10-метровые валы и глубокие рвы, поляки почти без всякой артиллерийской подготовки бросились вперёд. Польские гренадеры под огнём врага взобрались на валы по лестницам и штурмом овладели городом. Гарнизон перестал существовать: около 500 австрийцев было убито, 2500 попало в плен.
Развивая успех, 26 мая полки под знамёнами с белыми орлами вступили во Львов, который встретил польские части как своих освободителей. Австрийские войска генерала Гогенцоллерна отступали на юг, а австрийские солдаты, уроженцы Галиции, бежали из своих полков и присоединялись к польской армии.
Понятовский объявил Галицию временно находящейся под властью Французской империи. Князь не знал, какое решение примет Наполеон в отношении Галиции, и опасался слишком явно и, возможно, преждевременно говорить о возвращении Галиции в состав польского государства. Был объявлен набор добровольцев в полки, которые были названы странным названием «франко-галицийские». Это делалось для того, чтобы дать как можно меньше пищи для раздражения русским властям.
В рапорте Наполеону Понятовский докладывал: «Набор войск проходит очень активно. В настоящий момент создаются 4 полка пехоты и 4 полка кавалерии. Полностью обмундированные и экипированные за счёт граждан, которые решили пожертвовать деньги на их создание. Среди них граф Замойский, племянник князя Адама Чарторыйского, самого богатого собственника в Галиции. Некоторые батальоны будут готовы действовать уже через две недели…» 2
Молниеносные удары Наполеона в Германии и успехи Понятовского в Галиции изумили Петербург, и император Александр не на шутку встревожился. Особенно он был обеспокоен событиями в Польше. Министр иностранных дел Румянцев по указанию царя тотчас направил приказ главнокомандующему русской армии на польской границе С. Ф. Голицыну: «…Важные и быстрые успехи французского оружия совершенно переменили общее положение дел после отъезда Вашего. Е. и. в-во не может далее отлагать исполнение своих обязательств и оставаться равнодушным зрителем при таковых происшествиях. Е. в-во, вопреки миролюбивого своего расположения, не может не принять в войне участия, тем более, что действия сей войны, начатой со стороны Австрии, коснулися почти границ наших, с одной стороны, в Варшавском герцогстве, а с другой, народным возмущением, открывшимся в Галиции» 3.
Этот приказ лучше всего раскрывает намерения Александра и мотивы выдвижения русского корпуса на территорию Австрийской империи. Естественно, что его задачей было не выполнение союзных обязательств, а противодействие возможному польскому национально-освободительному движению, как на территории австрийской Галиции, так и в западных провинциях Русской империи.
Почти одновременно с приказом князю Голицыну Александр I направил письмо императору французов, где он поздравлял его с успехами в Баварии и Австрии. Это письмо привёз в ставку Наполеона молодой русский офицер, который ещё будет много раз упоминаться на страницах этой книги. Его звали Александр Чернышёв, в описываемое время ему было всего 23 года. Все источники единодушны в том, что этот красавец и ловелас был отважен на поле сражения, а французским владел как истинный парижанин.
В рапорте о поездке Чернышёв писал: «Я нагнал генеральную квартиру и увидел императора 9 мая ( по новому стилю) в Санкт-Пельтене, здесь я вручил ему письмо, которое мне было поручено. Он встретил меня очень хорошо и сказал мне: „Ну вот, австрийцы хотели начать войну против меня — они наказаны за свою глупую дерзость…“ 10 мая генеральная квартира была в Шенбрунне, загородном дворце, удалённом от Вены на расстоянии около лье [42]. 11 мая в 4 часа дня император решил проехаться на коне. Он распорядился дать мне одного из своих коней и сказал, что я могу сопровождать его повсюду…» 4
Движение русской армии началось по получении известий об успехах Наполеона, но шансы войны переменчивы, и в 1809 г. не всё для французской армии шло гладко.
После занятия Вены Наполеон попытался форсировать Дунай, однако армия эрцгерцога Карла контратаковала французов, пока не все их части переправились на правый берег. Благодаря своему численному превосходству, благодаря тому, что позади французских полков была широкая река, ещё более разлившаяся в бурном весеннем половодье, австрийцы одержали победу в битве при Эсслинге 21–22 мая 1809 г., французские войска понесли тяжёлые потери, а знаменитый маршал Ланн был смертельно ранен.