Крюгер, ничего не отвечая, выстукивал костяшками пальцев какой-то марш. Ричардс продолжил:
— Возможно, там уже идет сражение. Более того, драться тебе придется всю дорогу до Земли. Ты это и сам прекрасно понимаешь. Если ты уйдешь сейчас, то рискуешь не успеть к концу битвы там, а тем временем коты высадятся здесь, чтобы уничтожить нас. Если ты будешь бросаться от одного боя к другому, то рискуешь проиграть оба.
Однажды Ясон уже слышал эти слова. Вэнс сказал то же самое перед тем, как они сели в «Сэйбр» что бы совершить посадку на Адскую Дыру. Тогда он был слишком возбужден, чтобы услышать его слова, но теперь он понял, спорить действительно не о чем.
— Черт с вами! — вздохнул Ясон. — Вы победили.
— То, что ты добровольно присоединился — это большая честь для меня, — фальшиво улыбаясь, ответил Крюгер. Взяв со стола распечатку, он уже другим взглядом посмотрел на своих гостей.
— А теперь, главная причина, по которой я решил впустить вас. Вот! — сказал он, потрясая листом бумаги. — Это самое последнее донесение нашей разведки. Три авианосца килрафи на полной скорости движутся к границе. Их эскорт состоит из восемнадцати кораблей сопровождения. По всем расчетам, через двадцать один час они будут на орбите Адской Дыры.
— И ваше решение? — спросил Ясон.
— Встретить, атаковать и уничтожить, других вариантов я пока не вижу.
— Четыре эскортных авианосца против трех тяжелых авианосцев килрафи? У нас в лучшем случае будет сотня истребителей.
— Восемьдесят семь, если быть точным.
— А у них более трехсот, если все авианосцы укомплектованы полностью! Да через час боя от нас даже мокрого места не останется!
— Есть другие предложения, капитан?
Ясон ошалело глядел на Президента. Недовольство все еще гнездилось внутри, но Ясон не мог не отдать ему должное. С человеком подобным Крюгеру, стоящим во главе, Конфедерация никогда не докатилась бы до нынешнего плачевного состояния.
— Нет, других предложений у меня нет, — после недолгой паузы ответил Ясон.
— Тогда возвращайтесь на свой корабль. Мы стартуем через шесть часов.
— Крюгер, вы можете ответить на один вопрос, пока у нас есть время?
— Времени у нас нет, но ладно. Что вас интересует?
— Что слышно о Конфедерации?
— Да ничего особенного. Обычный, для таких моментов, бардак и неразбериха. Единственная, хорошая новость — Толвин теперь командует Третьим Флотом. Пять дней назад они покинули Солнечную систему, и с тех пор сохраняют режим радиомолчания.
— Адмирал Толвин командует Третьим Флотом? Постойте, а как же Бэнбридж?
Крюгер в двух словах рассказал про взрыв бомбы, снятие обвинений с Толвина, замешательство и растущую панику в Конфедерации.
Ясон жадно внимал словам Крюгера. Ему всем сердцем хотелось оказаться там — рядом со своим старым командиром, и вместе, плечом к плечу встретить опасность. Но он с горечью осознавал, на данный момент это невозможно.
— Если Толвин сумеет остановить наступление килрафи, это будет настоящим чудом, — закончил свой рассказ Крюгер.
— А если нет? Что ждет нас?
Ясон увидел улыбку на лице Крюгера.
— Мы выживем. Мы занимаемся этим уже тридцать лет, и небольшая помощь от вашей любимой Конфедерации оказалась весьма и весьма кстати.
— Итак, господа, на данный момент Конфедерация и Империя Килра официально находятся в состоянии войны. С того момента, как четыре авианосца килрафи пересекли границу, Сенат ратифицировал данную резолюцию.
Толвин обвел взглядом всех офицеров, собравшихся на мостике «Конкордии» — флагмана Третьего Флота.
— Связь со станцией «Ганновер» и всей системой Ганновера потеряна сорок пять минут назад. В последнем сообщении сообщалось, о массированной атаке килрафи.
— Там было два миллиона человек, — едва слышно произнес кто-то из старших офицеров.
— Да, там было два миллиона человек, — в полный голос, так что бы все слышали, подтвердил Толвин.
Над мостиком повисла мертвая тишина.
— В ближайшие дни мы потеряем еще множество миров, — произнес адмирал. — Нам нужно набраться мужества. Конфедерация находится в тяжелом положении, и что бы выстоять, мы должны сплотиться, должны собрать в единый кулак всю силу, которой мы обладаем. Время сомнений прошло. Иногда приходится жертвовать многим, что бы отстоять хоть что-то. Сегодня мы потеряли Ганновер, если мы не будем тверды, то завтра может погибнуть вся Конфедерация. Помните, мы единственная надежда, что осталась у человечества!
Люди, стоявшие на мостике, безмолвно взирали на своего адмирала.
— Просигнальте другим кораблям — «Сохранять режим полного радиомолчания вплоть до дальнейших распоряжений».
Закончив, Толвин коротко кивнул офицерам и покинул мостик, направившись в свою капитанскую каюту.
Оказавшись в одиночестве, Толвин наконец мог перевести дух. Сделав несколько шагов по каюте, он провел рукой по столу, и сделал глубокий вдох, ощущая уже забытое чувство, чувство возвращения домой. Все здесь осталось по-прежнему, на своих местах, каюта как будто и не заметила нескольких месяцев отсутствия своего постояльца. Со вздохом он опустился в кресло, и надолго задумался.
Адмирал всматривался в карту сектора. Сейчас они находились в трех прыжках от системы Сириуса, и в пяти от Земли. Главный флот килрафи до сих пор не обнаруживал себя. Пересекшие границу авианосцы вероятнее всего были лишь, авангардом.
"Проклятье! Использовать тяжелые авианосцы в качестве авангарда! "
На данный момент под его командованием находилось всего лишь пять подобных кораблей, и то, это в случае, если «Саратога» и «Гульф Лейте» успеют присоединиться к флоту вовремя. Толвин послал запрос в навигационную систему. Через несколько секунд холодным блеском цифр, высветился ответ: Следуя на максимальной скорости флот килрафи окажется у Сириуса примерно на двое суток раньше, чем к его силам смогут присоединиться два оставшихся авианосца.