Так что более легкие времена нас не ждут. Противостояние, противодействие, борьба будут продолжаться. Пока эта борьба идет методом ползучей экспансии, реформами по методам Международного валютного фонда, героиновыми инъекциями… От более радикального обращения с Россией Запад сдерживает наличие у нее остатков ядерного оружия. Но даже на содержание его у страны нет денег, не говоря о возможности создавать новое. Ускорить развязку активно помогают США, ежегодно выделяющие на «программу ядерного разоружения России», а также на поддержку нашей «демократии и рыночных реформ» 300 миллионов долларов. За последние же 7 лет на эти цели предоставлено почти 2 млрд. долларов. Уже уничтожено 5 тыс. единиц ядерного оружия. По данным Минобороны, сроки службы основной массы вооружений ракетных войск стратегического назначения истекут к 2006 году. К тому же при сохранении нынешних тенденций в экономике к 2005 году останется не более 25 % производственного потенциала, который существовал в 1992 году.
Оставшиеся пять лет — максимальное время, отпущенное России для того, чтобы организовать отпор «крестовому походу за демократию» на своей территории. В том случае, если противостояние Запад-Восток сохранится, а Америка будет убеждена в своей неуязвимости, там может возникнуть соблазн нанести по непокорным государствам и режимам укрощающие ядерные и нейтронные удары. Западная цивилизация во имя собственного благоденствия уже уничтожила народы и целые цивилизации Африки, Азии, Америки. Да и сейчас она никакого другого разумного выхода человечеству не предложила, кроме как уничтожение части населения планеты для благоденствия «золотого миллиарда». А Россия в этот миллиард не вписалась.
LVIII. Русская идея
Что может противопоставить грядущему апокалипсису, всем планам и сценариям дальнейшего разрушения Россия? Что может предложить она для обуздания экспансии «последней мировой сверхдержавы»? Каким образом Россия сможет переломить доминирующие ныне на планете теории мироустройства? Теории, произрастающие из геополитических, социологических и расистских представлений англосаксов.
Нужно осознавать, что безвольное созерцание происходящего — обречение нашей Родины на окончательное разрушение. Ничего не предпринимать — значит смириться с исчезновением на всемирном «кладбище народов» всех, кого сплотила Русь.
Наши предки — даже наши деды в середине прошлого века — были в гораздо более сложных условиях и в несравненно худшем положении. Защищая свое Отечество, борясь за свободу, отстаивая свою честь и добиваясь справедливости, они берегли Русь-Россию. Они делали даже большее — неоднократно спасали планету от сумасшествия стратегов, мечтающих о мировом господстве. Противостояли татаро-монгольским ордам. Помешали англичанам сломить освободительную борьбу североамериканских колоний и утвердиться Британии единственной мировой державой. Воспрепятствовали наполеоновской Франции стать вершительницей судеб мира. Переломили хребет германскому фашизму. А еще похоронили планы строительства «великих» шведских, польских, османских империй.
Мы наследники россов. И нас не минет сия чаша — остужать безрассудные головы, мечтающие о мировой гегемонии. Всякий раз, когда к нам лезли, рассчитывали застать Россию врасплох, видели ее ослабевшей и уставшей. И всякий раз обнадеживающий врага расчет оказывался несостоятельным. России хватало сил и здравомыслия на отпор. Будут, должны быть сила и воля у нее и ныне. Но главное, у нее есть тысячелетний опыт общественного устройства, который необходим миру, оказавшемуся в тупике всевозможных кризисов.
Россия может и обязана предложить миру альтернативу, находящемуся на распутье, не знающему, в каких рамках общественного устройства продолжить дальнейшее свое развитие, собственный опыт построения уникальной государственности. Мы должны поделиться этим своим более чем тысячелетним опытом. Мы должны противопоставить этот свой опыт зараженному — пусть эта мысль и выглядит парадоксально — коммунистической ментальностью. Россия, будем надеяться, переболела этой болезнью, а Запад к ней иммунитета не приобрел. Там все еще надеятся на возможность построения «счастье» в отдельно взятой группе стран.