Легенда получала документальное подтверждение. Более того, получалось, что чужестранец Васишти был русским, одним из князей Долгоруких (и с хинди и с португальского его имя переводилось одинаково — долгая или длинная рука). Видимо взятый в плен татарами при Иване Грозном, княжич был перепродан на Восток. В одной из найденных бумаг того времени сохранилась даже надпись «Князь Василий», сделанная кирилицей, на которой писали на Руси как раз в те годы, когда в Индии правил Акбар, а на Руси — Иван IV…
Таким был один из русских. Сохранившим приязнь к Отчизне и не упавшим духом. Но такими были многие наши предки. Вопрос в том, сохранили ли мы их силу духа? Или подрастеряли свою русскость вместе с утратой жизненного уклада, закалявшего дух наших предков, и особенной сплоченности — соборности — приумножавшей и силу их и разум. Ведь мы признаем, что нынешние греки это вовсе не Эллины, а сегодняшние итальянцы отнюдь не Римляне, да и жители современной Монголии — не Монголы Чингизхана. Может быть и теперешние русские не имеют права именоваться (да и не именуются!) Великороссами, создавшими прежнюю Российскую Империю? Или все же прошло очень мало времени, чтобы говорить, будто был нас уже все утрачено и нет пути к прежнему величию? Величию духовному, вслед за которым приходит и слава, и достаток, и процветание, и могущество.
III. Миссия Афанасия Никитина
Приведено лишь одно удивительное предание индийской истории. А ведь в сказаниях и легендах, песнопениях и воспоминаниях Индии издревле упоминались северные народы. Получалось, что древняя Русь, славянство, прочие народы России связаны с этой сказочной страной сотнями и тысячами нитей. И связь эта теснее, чем это можно себе представить. В совсем недавние годы даже мечта об освобождении Индии от колониального господства англичан связывалась у индусов с неким северным народом, за описанием которого угадывались опять-таки русские.
Издавна и Россию манила к себе Индия. Чем? Быть может сохранившимися в русском народе преданиями о прародине славян, находящейся в таинственной и далекой южной стороне. Или дошедшими из древности рисунками и скульптурными изображениями львов, грифов, жар-птиц и аспидов, других никогда не бывавших в земле русской зверей, птиц и гадов, но узнаваемых во флоре и фауне Индии. В русских былинах вдруг обнаруживаю в адрес оленей и лосей иносказательное словосочетание «слон сохатый». Целый народ, вышедший из недр Индостана — цыгане — расселился на Руси. Сколько песен и былин сложено о далеком «окияне-море», сказочно богатых прибрежных странах его, ослепительно прекрасных городах и чудесных островах… Так значит бывали там предки русских. И не случайно жаждали побывать их потомки.
Манила неведомая Индия богатством. И первыми туда шли алчущие их. Ходили в ту землю видимо, не единожды. Ходили и возвращались с товарами, впечатлениями, рассказами. И уже это свидетельствует об известности путей-дорог в далекую страну. Афанасий Никитич (истинная фамилия его не сохранилась, нам привычнее называть его Никитиным), первый из русских, оставивших письменные свидетельства о своем путешествии в Индию, в пути не блуждал — шел, плыл, ехал, точно зная местоположение сказочно богатой страны.
Впрочем, тверской купец Афанасий Никитич, сходивший «за три моря» и побывавший в Индии в 1471–1474 годах, несколько остепенил русичей относительно богатств Индии. Перенеся множество невзгод, он будто бы был разочарован результатами своего путешествия: «Меня обманули псы-бусурмане: они говорили про множество товаров, но оказалось, что нет ничего для нашей земли… Дешевы перец и краска. Некоторые возят товар морем, иные же не платят за него пошлин. Но нам они не дадут провезти без пошлины. А пошлина большая, да и разбойников на море много». После этого «хождения» на протяжении многих десятилетий русские будто бы не кажут носа в Индию. Здравомыслящего разве прельстят слова очевидца, описавшего все свои мытарства, а также вывод тверского купца, что там «на Русскую землю товара нет». Во всяком случае, свидетельств новых путешествий на пртяжении двух последующих столетий не сохранилось.
Но так прочли «Хождение за три моря» люди несведущие. Сначала это были подданные Великого князя московского, перехватившие бумаги тверского купца. Затем монахи-переписчики Троице-Сергиевой лавры, записавшие это событие в летопись, как любопытное событие в истории Руси. Впоследствии Карамзин, отыскавший текст «Хождения» в древлехранилище лавры, тоже увидел в них только описание путешествия не совсем удачливого купца — сначала ограбили, затем после скитаний ни с чем возвратился на родину, да в пути и отдал Богу грешную свою душу.