Оказавшись во дворе княжеского терема, механик стал с любопытством озираться по сторонам. Не каждый день простые механики с автосервиса попадают в гости к черниговскому князю. А терем был знатный, словно из сказки: башни высокие, с золочеными флюгерами в виде рыбок и петухов. Окна повсюду с резными наличниками, а в них не бычий пузырь, сразу видать, а слюда всяких цветов отсвечивала. Крыльцо богатое — резное, с колоннами и широкими лавками.
На крыльце стоял видный муж в дорогих одеждах, золоченых штанах, кушаком подпоясанный. Его широкое лицо с умными глазами обрамляли волосы черные как смоль и борода умеренной длины. То и был князь Черниговский, которого в народе звали Чернявым. А за спиной его тенями виднелись два ратника в полной броне с мечами у пояса.
ГЛАВА 6
Мстислав Чернявый беседует
— Ну, Путята, пес мой верный, — сказал князь, ухмыльнувшись, спешившемуся воеводе, — долго я тебя ждал. Знать, порасскажешь ты мне немало. Да и я тебя кой-чем обрадую.
Воевода поклонился стоявшему на крыльце и произнес в ответ:
— Не гневись, княже. Поспешали мы, как могли, к тебе на встречу. Да только много напастей да заминок по дороге приключилось. Вот и опоздали маненько.
Нахмурился князь.
— Нынче время такое, что и день опозданья может дорого стоить, — ответствовал Мстислав Чернявый не то воеводе, не то размышляя сам с собою. — Заходи, воевода, в терем ко мне, потолкуем о делах наших многотрудных. А ратников на отдых отпусти.
Тут князь присмотрелся пристальнее к воинам за спиной воеводы.
— Что-то, я смотрю, людей у тебя поубавилось, али отстал кто?
Вздохнул воевода негромко.
— Да нет, княже. Напали на нас ночью в лесу дремучем разбойники числом втрое более, чем воинов моих. Сеча была сильная. Почитай на треть ратников моих скосили в бою ночном лихие люди. Да еще двое отроков, Черняй с Митяем, Богу души отдали.
Путята снова вздохнул и добавил, указав на Забубённого:
— Мы бы там и все сгинуть могли, да помог нам человек сей новый. Разбойников распугал колдовством своим.
Забубённый ухмыльнулся и подумал: «А воевода, ничего, слово держит, только бы не переборщил с колдовством».
Князь с удивлением воззрился на механика, после чего снова спросил Путяту:
— Ас каких это пор, воевода, колдуны тебя от напастей спасают? Али сам не в силах?
Промолчал мудрый воевода, склонив голову. Ждал княжеского решения.
— Ну да ладно, — рассудил Мстислав. — Заходи в терем, время о деле поговорить. Да колдуна, своего спасителя, возьми, я и его заодно порасспрошу.
Воевода подал знак, и Данила с остальными ратниками, подняв тучу пыли, выехал с княжеского двора, отправился на постой. «Интересно, — подумал Забубённый, провожая их взглядом, — а где же у них казарма?» Но ему и самому пора было переходить к действиям. Механик спешился, отдал поводья подскочившим конюхам и двинулся вслед за воеводой.
Пройдя за Путятой сквозь резные двери, Григорий оказался в просторном помещении, уставленном по стенам лавками. Из узких окон лился слегка размазанный слюдой свет. «Ни дать ни взять гостиная, — решил про себя механик. — Только вот с мебелишкой тут туговато. Диванов кожаных не хватает. Наверняка здесь бояре всякие княжеской аудиенции ждут да в зубах ковыряют. Им на таких лавках и до геморроя недалеко».
Княжеские телохранители, разделившись, шли один следом за своим хозяином, а второй между воеводой и Забубённым. Из светлой горницы в следующую, длинную и узкую, вел проход через широкие двери, по краям которых стояли еще два охранника при оружии и, как полагается, с окаменевшими лицами. «Да, — снова подумал Забубённый, — секьюрити на каждом шагу. Видно, князю черниговскому приходится постоянно опасаться за свою жизнь. Разборки тут какие-то наверняка. Борьба за власть. А может, заказал кто из конкурентов?»
Третья горница была обвешана доспехами, копьями и мечами, напомнив механику музейные залы. Далее из нее было два выхода. Воевода свернул налево, Забубённый тоже. Очередная комнатушка больше походила на зал ожидания для нежеланных гостей. Окно здесь было всего одно, у стены напротив стоял дубовый стол и лавка, а метров в ней было не более десяти. Шедший за воеводой княжеский охранник вдруг развернулся и преградил путь Григорию. Механик резко притормозил, вопросительно взглянув на быка-секьюрити: «И чего ему надо? Может, зарубить решил по-тихому?»
— Ты не боись, Григорий, — раздался голос воеводы из-за широкой спины ратника. — Посиди тут, покудова мы с князем не обсудим дела наши важные. А после судьбу твою решим. Обожди маненько.
— Ну ладно, — нехотя согласился Григорий, пятясь назад. — Только вы там не очень долго. Про меня не забудьте. А я тут пока на лавочке посижу, помедитирую.
— Давай, — согласился воевода, — медитируй, человече.
И скоро его тяжелые шаги затихли, отрезанные очередной дубовой дверью. Григорий осмотрелся по сторонам. Сзади показался еще один охранник и подпер своим плечом косяк, перекрыв пути к отступлению. Оставалось, в самом деле, только сидеть и ждать высочайшего решения.
Механик подошел к столу, сел на лавку, опершись спиной о шершавую бревенчатую стену. За спиной по-прежнему висел рюкзачок, а в рюкзаке лежал спасительный фонарик. Неожиданно Григорий ощутил, как он устал за прошедшие двое суток. Спина болела, ноги гудели, отбитая за время скачки попа ныла, словно больной зуб в плохую погоду. Еще влажная после недавней переправы одежда противно облегала тело. Забубённому вдруг страстно захотелось комфорта, посидеть в сауне до десятого пота, расслабиться, а после лечь на мягкий диван, отхлебнуть пива «Балтика» и посмотреть телик. Но действительность предлагала ему жесткую лавку и пустой стол без всякого пива. «Хоть бы аперитива принесли хозяева, — с грустью подумал механик. — И где же хваленая русская гостеприимность? Сиди тут и жди, пока придумают вожди, что с чародеем непонятным делать. То ли наградить за спасение отряда, то ли на кол посадить, чтоб не намутил чего. А может, и то и другое от греха подальше». Всего можно было ожидать.