Но усталость брала свое, и ему даже захотелось спать, несмотря на жесткие доски, на которых покоился сейчас его истерзанный скачкой зад. Забубённый закрыл глаза и даже задремал на некоторое время. Но уснуть не давали навязчивые мысли о том, что еще не время расслабляться. Что его ненароком могут зарезать во сне и надо быть начеку, пока ты не просек всю местную бодягу, то есть расстановку сил. Кто друг, а кто враг. Кто кому и чего должен, а кто нет. И где твое место, человече, в этом новом и непонятном для тебя мире, куда тебя непонятно как и зачем забросило.
«Впрочем, — подумал механик, взглянув на секьюрити, наглухо запечатавших все входы и выходы из комнатенки, — этим амбалам не надо и дожидаться, пока я засну, могут и с живого кожу содрать, если князь захочет. Я все-таки сейчас в их полной власти».
Так прошло не меньше часа. Забубённый, в конце концов, покемарил немного, решив, что от судьбы не уйдешь. И ему даже привиделся приятный сон про сауну с пивом, как вдруг из-за дверей, за которым укрылся князь Чернявый со своим воеводой, раздался раскатистый смех. Судя по голосу, Мстислав от души потешался над какой-то шуткой Путяты. «Анекдоты они там травят, что ли, — со злостью подумал механик. — Лучше бы со мной разобрались по-хорошему да спать отпустили».
Тяжелая дверь со стуком растворилась от богатырского толчка. Механик даже подскочил на месте от неожиданности. Сон с него как ветром сдуло.
— Ой, и потешил ты меня своими байками, воевода, — громко заливался Мстислав. — Ой и рассмешил, балагур. Почище шута моего Тришки. Давно я таких баек не слышал.
— Чистая правда, княже, — бубнил обиженно воевода. — Огонь из руки выпускать умеет в темноте. Путь освещает без луны. Даже разбойники Ваньки Косого разбежались в испуге великом, оружье побросав.
— Да где же это видано, чтоб человек из руки огонь пускал, — продолжал потешаться над воеводой князь. — Ты, видать, с глузду двинулся на старости лет, брат Путята. Или медовухи выпил лишнюю чарку.
— Чистая правда, — гнул свою линию воевода. — Сам видел. А я еще из ума не выжил. Есть у него посох волшебный, в нем вся сила и держится.
Мстислав прошел сквозь соседнюю горницу и приблизился к столу, за которым кемарил уставший механик. Забубённый машинально встал. Его чуть было не потянуло отдать честь, до того статен был князь и грозен видом в ту минуту. Но и улыбка играла в княжеских усах. Путята остановился в дверях позади князя Чернявого.
— Воевода бает, что ты, чудак-человек, огонь сотворить умеешь? — вопросил князь, подбоченясь.
— Ну, огонь вряд ли, великий княже, зажигалку потерял, — посетовал на судьбу Григорий. — А свет могу при случае, пока батарейки не сели. На то лучше ночью смотреть.
— Не Великий я пока, — заметил князь, ухмыльнувшись. — Черниговским княжеством покамест управляю. А то ты не знал? Али мысли мои читаешь?
Забубённый дипломатично промолчал.
— А звать-то тебя как, человече?
— Григорий Забубённый, — ответил механик как на духу. — Так в паспорте и записано.
Князь прошелся взад-вперед вдоль стола, задумчиво теребя бороду, и снова обернулся к стоявшему перед ним Забубённому.
— Откудова?
— В смысле, где родился? — переспросил Григорий. — Ну, ясно где, в Питере. То бишь, на берегах моря северного.
— Говорил, новгородский он, — вставил слово воевода.
— Новгородский? — подивился князь. — А чего ж тебе не сидится в вольном городе, среди бояр своенравных? У вас ведь там народ привык к безобразиям, — что хочу, то и ворочу.
— Оно верно, в принципе, — кивнул Забубённый. — Ну, там город-государство, свобода, республика, вся власть боярам, хлеб рабочим и так далее. Но я, как новгородец и человек вольный, решил немного попутешествовать, мир посмотреть, себя показать. Шел себе лесом да заблудился, а тут как раз ваши люди подоспели. Спасли меня, обогрели и в Чернигов ехать предложили. (Сказав это, Григорий покосился на подпиравшего косяк воеводу. Тот, слыша эти слова, молчал). Ну, а я думаю, отчего б не поехать, Чернигов город известный. Туристический центр Руси, можно сказать. Ну, вот и решил принять приглашение воеводы вашего. А по дороге во время ночлега на нас бандиты напали, крутые пацаны с саблями, а я их фонариком, то бишь лучом света среди ночи и пугнул. Спас, значит, ваше воинство от нападения.
— Ага, — кивнул князь. — Путята говорил, что повстречались вы, когда ты там, в лесу, девку какую-то пощупать захотел.
— Я? — деланно удивился механик. — Побойтесь Бога, великий княже. Зачем мне девок по лесам щупать? Я уж воеводе все разъяснил. Наговор это.