Уничтожил пожар Москву, задал плотникам работу. На плотников спрос велик. Приглашают их нарасхват: и бояре, и купцы, и ремесленники.
По всей Москве пахнет смолой да свежей древесиною — рубят мастера дома из еловых бревен добротных. Стучат топоры и в Зарядье, и в Загородье, и в Кремле. А на Великой улице рядятся на работу Степан с Ерофейкой. Надобно литейщику Илейке ставить избу на пожарище, где стоят лишь печь да домница. Кузнец тут раньше жил, Доронкин отец.
Рад литейщик Илейка: хорошее место для усадьбы ему досталось, и улица от торга недалече. Рядятся Илейка со Степаном:
— Вот тут, на прежнем месте, должон дом быть; большой дом, пятистенный.
Ерофейка стоит рядом, слушает — смекает он уже в деле плотницком. Недаром его дядя Степан своим подмастерьем зовет.
«Стало быть, — думает Ерофейка, — дом будет из двух комнат, разделенных бревенчатой толстой стеной. И сени будут».
— И частокол чтоб по старому месту, вот тута, — слышит он голос длиннобородого Илейки.
Стал Степан о плате за работу договариваться. И Ерофейка отошел в сторону: о деньгах толковать не его дело.
А рядом, тоже на месте сгоревшего жилья, артель плотников дом ставила: как раз настилали мастера пол из толстых тесанных топором досок. Клали доски, плотно пригоняя друг к другу. Искусно плотники работают. Загляделся Ерофейка. И не заметил, как к нему два мальчика подошли, один светлоголовый, а другой смуглый, чернявый, глаза серые на худом лице тоской светятся.
— Вы Илейке дом ставить будете? — спросил светлоголовый.
Ерофейка кивнул робко.
— А это нам дом рубят, — сказал светлоголовый. Мой батюшка — сапожник, и звать меня Юркой. А тебя как?
— Ерофейка я… — сказал тихо мальчик.
— Будем знакомцами! — весело сказал Юрка. — А это Доронка, мой друг. На месте его дома теперь Илейка жить будет. Доронка — сын кузнеца, который тут раньше жил. Он один из их семейства от черной смерти спасся.
— Это ты меня спас, — сказал смуглый мальчик.
— Доронка обещал, когда кузнецом станет, — сказал Юрка, — доспех мне ратный сковать. А теперь нету кузницы. И как быть?
— А зачем тебе доспех? — спросил Ерофейка.
— Как зачем? — удивился Юрка. — Супротив хана татарского биться, когда князь Дмитрий Иванович в поход кликнет.
— Может, тебе доспех Илейка скует? — спросил Ерофейка.
— Нет, — вздохнул Юрка. — Он не может. Илейка бронзу варит, булавки из нее делает, перстни, пуговицы, что как бубенчики, из бронзовой проволоки запястья[10] вьет. Бабам и девкам свой товар продает… Вот Доронкин отец — это был кузнец, он и мечи ковал, и шлем мог изготовить.
— Я тебе все одно доспех скую, — перебил друга Доронка. — Вот поглядишь. И тебе, если хочешь, скую, — повернулся он к Ерофейке.
Ерофейка не успел ответить — его позвал Степан:
— Сынок, пора нам.
Юрка сказал на прощанье:
— Приходи! Играть будем.
— И вы к Ерофейке приходите, — ответил Степан.
— А как ваш двор найти? — спросил Доронка.
— Э-э-э! — засмеялся Степан. — Наш двор крыт светом, а обнесен ветром. Как найдете такой, заходите, гостям всегда рады. Вот Ерофейка сведет вас.
— Дядя Степан, — сказал Ерофейка, когда они уже отошли от усадьбы Ильи, — а Юрка о доспехах печется, чтобы на Орду идти.
— Славных друзей нашел, — ответил Степан.
Вспомнил тут Ерофейка, что он подмастерье, и сказал:
— Дядя Степан, а ведь надобно бы Илейке и баню срубить.
— Это так. Да не начинай дело с конца, не надевай на лошадь хомут с хвоста! — И Степан потрепал Ерофейку по вихрастой голове.
В воскресный день Ерофейка пришел за Юркой и Доронкой и повел их к себе.
— Вот наш двор, — сказал он, когда мальчики подошли к полуземлянке.
— Что же у вас дом такой? Сами плотники, — удивился Юрка.
— Да мы на одном месте не живем, — объяснил Ерофейка. — Дядя Степан ходит по городам да селам, избы рубит. Отстроит Москву — дальше пойдет. Так вот и меня подобрал на дороге.
Степан появился в открытой двери:
— А! Вот и гости! Заходите! Не робейте!
Мальчики вошли в жилище и сразу ничего не могли разглядеть со свету.
Маленькое оконце вверху, прорубленное в двух соседних бревнах, было снаружи закрыто деревянным задвижным ставнем. Свет едва проникал через второе, такое же крохотное оконце.
Степан хотел повеселить мальчиков и, ставя на стол угощение, потчевал их с прибаутками. И Юрка, и Доронка смущались, они первый раз в жизни были в гостях.