Все это очень не понравилось Монтгомери. Он явился к генералу Александеру и предложил сформировать мобильный резервный корпус, подобно африканскому корпусу Роммеля. Александер согласился, и Монтгомери направился обсудить вопрос с генералом Джоном Хардингом, представителем ставки в штабе, единственным человеком из Генерального штаба, оставшимся в Каире. Хардинг обещал, что Монтгомери получит возможность сформировать такой корпус, который можно будет составить из новозеландской дивизии, 1-й и 8-й или 10-й бронетанковых дивизий; корпус получит номер 10 и возьмет на себя роль 30-го корпуса, сформированного перед операцией «Крусейдер» в сентябре 1941 года для тех же целей.
В пять часов утра 13 августа Монтгомери на автомобиле выехал из Каира в пустыню. У пересечения прибрежной шоссейной дороги и пустынного тракта, ведущего в Александрию, его встретил бригадный генерал Фредди де Гинган, начальник оперативно-разведывательной части штаба 8-й армии. Они были старыми знакомыми, и Монтгомери не составило большого труда убедить его честно и откровенно обрисовать неудовлетворительное состояние дел в 8-й армии. По дороге Монтгомери решил взять де Гингана к себе на должность начальника штаба, с тех пор они не расставались до самого конца войны.
Они прибыли в ставку 8-й армии около одиннадцати часов утра. Монтгомери не понравилось и здесь. На всем лежал отпечаток временности. Рамсден был на месте, и Монтгомери учинил ему подлинный допрос о планах действий. Когда Рамсден закончил доклад, Монтгомери решил, что не может ждать два дня в таких обстоятельствах. Он приказал Рамсдену возвращаться в его корпус, решив, невзирая на приказ Окинлека, немедленно вступить в командование армией. Рамсден, не без удивления, подчинился. За завтраком под открытым небом, окруженный роем надоедливых мух, Монтгомери решил не останавливаться и отменил все прежние приказы. В два часа он сообщил в Генеральный штаб о своих действиях, после чего покинул штаб армии и направился в расположение 13-го корпуса, надеясь, что там все в порядке. Фрейберг, оправившийся от ран, временно принял на себя командование 13-м корпусом после гибели Готта. В нем Монтгомери нашел сочувствие своим идеям, которые уже окончательно сформулировал. Он вернулся в штаб 8-й армии в половине седьмого и немедленно собрал весь штаб.
Монтгомери объяснил свои намерения. Отступления не будет. Армия будет удерживать свои позиции, вышлет транспорт в тыл и создаст склады в прифронтовой полосе. Для этого потребуется дополнительное количество войск из дельты Нила. Армия будет оборонять Египет у Эль-Аламейна, а не восточнее его. Необходимо сформировать новый резервный танковый корпус. Дивизии будут сражаться как дивизии, их нельзя дробить. Но для полноценной работы штаба армии надо создать сносные условия, для чего штаб будет передислоцирован к морю, ближе к расположению главного штаба авиации. У него приказ – разгромить Роммеля и его армию. Если Роммель перейдет в наступление в ближайшее время, это создаст немалые трудности. Если это произойдет через неделю, все будет в порядке. Если наступление начнется через две недели, противник, несомненно, будет отброшен. В любом случае Монтгомери не собирается атаковать до достижения полной готовности войск к наступлению. Начальником штаба армии назначается де Гинган, он получает в свое полное распоряжение штаб со всеми его подразделениями и отделами. Любой его приказ следует рассматривать как приказ командующего, которому надо беспрекословно подчиняться.
Весь следующий день был посвящен обсуждению единственного вопроса: что делать, если Роммель, как ожидалось, нанесет удар в ближайшие дни?