– Законы не изменятся! – возразил Лаций. – И меня всё равно будут считать убийцей.
– Закон один, причём на все времена: власть и сила зависят от золота. Только так. Поэтому, когда мы вернёмся из Азии, у тебя будет возможность всё изменить. Поверь мне. Ты даже сможешь стать сенатором или консулом, если захочешь, – Красс по-отечески похлопал его по плечу.
– Мне это уже не надо. Благодарю тебя! Ты сделал меня легатом без сенаторского места.
– Да, потому что я умный человек. И умею разбираться в людях. А ты пока нет. Поэтому не расстраивайся, выполняй свои обязанности и жди удачу. Будь умным. Не спеши погибнуть просто так, – на этом их разговор тогда и закончился. Второй раз обсудить несчастье в доме Пизонисов так и не получилось.
ГЛАВА БУДНИ ЛЕГИОНОВ
Время зимой тянулось в Азии очень медленно, и мало чем отличалось от Рима. Жизнь становилась вялой и скучной. Торговля в городах сворачивалась, люди реже выходили на улицы, и караваны полностью исчезали с торговых путей. Купцы опасались песчаных ветров, под которыми, по рассказам местных жителей, уже было похоронено немало верблюдов и неосторожных путешественников. Город Антиохия, возле которого был разбит зимний лагерь римлян, оказался самым удобным местом для отправки собранных драгоценностей. Здесь проживало много греков-купцов, никогда не видевших самой Греции, потому что их далёкие предки, пришедшие вслед за Александром Македонским, осели на побережье и постепенно превратились в местных жителей. В городе был большой удобный порт, здесь сходились все дороги из южной Палестины, западной Лидии, а также восточной Зевгмы. Отсюда начинался путь в Армению. Из Зевгмы уходили на восток, к далёкой стране Серес или Синарум3, длинные караваны богатых купцов.
Жизнь военных легионов возле города совсем остановилась, и Лаций с тревогой замечал, что воины постепенно стали превращаться в отдыхающих арделионов. Они не упражнялись уже несколько месяцев. Легионы теряли выучку, хотя центурионы и трибуны делали всё возможное, чтобы заставить пехотинцев отрабатывать боевые упражнения. Хотя гастаты работали на строительных работах с утра до вечера, для воинской подготовки этого было недостаточно. К тому же, многие из них разбогатели и обленились, и стали теперь нанимать в караул или на работы своих товарищей, которые поиграли в кости или были свободны. В главном лагере, располагавшемся ближе к городу, появилось много нарушителей. Там вообще не было никакой дисциплины. Бродячие артисты, нищие, воры, беспутные женщины и мелкие торговцы, предлагавшие почти за бесценок любые товары и услуги, предлагали слишком много соблазнов. Эти люди, в отличие от снабжавших армию меценатов и купцов, жили рядом с осыпавшимся рвом лагеря, прямо на земле, прячась за небольшими камнями и редкими деревьями, и по размеру их поселение превосходило сам римский лагерь. Из-за этого сброда у квестора Кассия, который заведовал денежной казной армии, постоянно возникали споры с Крассом. Тот не видел ничего плохого в том, что одна половина легионеров буквально жила за границами лагеря, а вторая бездельничала, находясь внутри и потребляя большие запасы продовольствия. Хотя в восьмёрках легионеры должны были сами платить за еду из своего жалования и сами готовить себе похлёбку, ходить в караул и работать в лагере, здесь всё было по-другому. Дело даже доходило до того, что воины покупали себе рабов, которые готовили за них еду, ходили на работы и выполняли все тяжёлые обязанности по строительству и уборке.
Лацию пришлось пойти на хитрость. Он уговорил Красса отправить несколько легионов, включая свой, на постройку дорог и создание второго, тренировочного лагеря, где гастатов ежедневно заставляли отрабатывать боевые приёмы с мечом, передвигаться строем и перестраиваться под сигналы рожков. За время вынужденного простоя эти три легиона построили дорогу от Антиохии до основного лагеря. К сожалению, это только ухудшило положение оставшихся там воинов. Теперь добраться до них из города не составляло большого труда, и к стенам лагеря стали приходить даже городские жители.
В один хмурый ветреный день легионеры Лация Корнелия и Гая Октавия отрабатывали перестроения на месте и в движении. Они как раз проходили между двух холмов, когда Лаций подумал, что в этом месте надо двигаться в более плотном строю, плечом к плечу, как в греческой фаланге. Он приказал перестроить пять когорт в одну линию, чтобы попробовать этот манёвр. Вторая часть легиона должна была двигаться им навстречу снизу вверх и не пропустить дальше. Лаций пообещал всем день отдыха и развлечения в «храме Приапа4» с бесчисленными гетерами, который располагался рядом с основным лагерем. Легион Октавия остался сзади, а сам Октавий поднялся с ним на холм. Несмотря на превосходство в количестве, легионеры у подножия холма не смогли сдержать натиск сомкнутого строя длинной фаланги, скатившейся на них сверху, как волна. Линия защитников сначала прогнулась, а потом рассыпалась в разные стороны по другим невысоким холмам. Некоторые падали на землю, было много пыли и шума, но организованного отхода у «защитников» не получилось. Они беспорядок рассеялись по склонам холма.