– О-о-о-ох-х! – ветром пронёсся над головами замерших зрителей громкий хриплый выдох, и огромное тело, налетев на преграду, сложилось пополам. Синоп успел схватиться за доску, но удар был такой силы, что он просто не смог остановиться. От столкновения у него перехватило дыхание, ноги подкосились и, присев вниз, большое тело медленно завалилось на спину. Варгонт и Атилла Кроний хотели подойти к нему, но Лаций остановил их:
– Не надо, – резко крикнул он. – Может, ещё побегать захочет.
– Вряд ли, – с сомнением покачал головой Варгонт. Но Синоп вдруг приподнялся и захрипел:
– Я победил Мега… – все вокруг засмеялись, но сразу затихли, потому что огромное тело действительно встало на ноги.
– Давай быстрей! – недовольным тоном обратился к нему Лаций. – Я уже устал тебя ждать!
Синоп, покачиваясь, стоял и тупо смотрел на человека, который перед смертью решил поиграть с ним в детские игры.
– Ты… – прохрипел он. – Я убью тебя!
– Возможно. Но сначала придётся побегать, – пробормотал Лаций себе под нос и сделал шаг в сторону.
Гигант качнулся вперёд, но уже не так быстро. Когда его руки уже готовы были сомкнуться у Лация на горле, тот вдруг исчез. Огромные ладони громко хлопнули в тишине. Синоп закачался и с трудом удержал равновесие. Однако оскорбившего его наглеца нигде не было. Верзила повёл головой влево и вправо. В слабых отблесках костра виделись только полутёмные лица радостных зрителей. Все они улыбались и грубо шутили над ним. Это привело громадного воина в бешенство.
– Ты где?! – взревел он.
– Жду тебя здесь, – раздался голос сзади. Лаций сидел на мешке с песком и смотрел ему в спину. Варгонт и его товарищи сделали несколько шагов назад, заранее зная, что будет дальше. Огромный легионер принялся гоняться за ним по кругу, стараясь поймать руками за шею, но тот каждый раз умудрялся ускользнуть от него в самый последний момент, от чего великан выкрикивал непонятные слова, злился, иногда падал, вставал и снова бежал, теряя всё больше и больше сил. Так продолжалось довольно долго, пока его скудный ум не осенила догадка – он схватил доску, на которую наткнулся животом, и бросил её в Лация, сбив его с ног. Благодаря этой хитрости громиле удалось навалиться на него сверху и прижать к земле. Лаций сумел вывернуться, однако силач успел обхватить его за грудь в последний момент. Теперь Синоп лежал на спине, а Лаций – сверху, не в силах освободиться от его мёртвой хватки. Оба тяжело дышали. Лаций приподнял голову. Руки сгибались в локте. Пальцы доставали до носа. Он высморкался. Все вокруг рассмеялись и стали улюлюкать, подзадоривая Синопа. Но тот не знал, что делать. Он чувствовал, что если хоть чуть-чуть ослабит хватку, то его вёрткий соперник сразу выскользнет. Через какое-то время Лаций отдышался и сказал:
– Я тебя победил! Ты лежишь и не можешь меня поднять. А я лежу сверху! Значит, я снова победил Синопа, который поднял камень, который не смог… – не выдержав такого издевательства, Синоп изо всех сил прижал его к себе, и Лаций чуть не задохнулся. Оба захрипели, но скоро силы покинули уставшего гиганта и он ослабил хватку. Лаций вдохнул полной грудью и произнёс:
– Ты готов, Синоп? Я тебя предупреждал! – на этих словах Варгонт толкнул Икадиона в бок и сказал:
– Жаль бычка. Сколько мяса!
Стоявший рядом Атилла Кроний тоже с сожалением вздохнул:
– Прощай, Синоп!
В этот момент Лаций изо всех сил ударил верзилу затылком по носу. Всем было слышно, как громко хрустнул сломанный хрящ и ночную тьму разорвал крик безумной боли. Не теряя времени, Лаций отодвинул бедро в сторону и ударил кулаком вниз. Так как он лежал у Синопа на животе, то удар пришёлся тому прямо в пах. Громила взвыл и разжал руки. Лаций сразу перекатился в сторону и встал. Он ещё не восстановил дыхание, но выглядел намного лучше, чем скрючившийся на земле противник. Тот лежал на боку и тихо стонал, поджав колени к груди и качая головой из стороны в сторону.
– Лаций победил Синопа! – выкрикнул Варгонт, и толпа подхватила этот клич, радуясь победе и весёлому зрелищу, о котором теперь можно было долго рассказывать в лагере. Хотя точно так же они радовались бы, если бы Синоп раздавил Лация у себя на груди и его труп валялся бы теперь у них под ногами. Таковы были нравы эти простых людей, живущих в крайне трудных условиях военных лагерей и поэтому предающихся развлечениям без зазрения совести и глупых условностей.