Гетману было обидно тратить время на такие пустые разговоры. На объяснение очевидного! Только Богдан, его покровитель и учитель, мог держать их в руках и пользовался среди них авторитетом. Как он хорошо знал их! Как умел держать в узде!
В шатре зашумели. Все начали наперебой обсуждать положение дел. Не военный совет, а базар.
– Панове полковники, панове старшина генеральная! – гетман поднял руку. – Опомнитесь! Что творите? Неужто, не видите, что происходит на Украине? Неужто, вы холопы ничего не понимающие и далее своего живота не глядящие? Оглянитесь вокруг! Гетман Богдан, батько наш, что завещал? Вспомните! Не рвите Украину на части, а едины будьте.
– Но Богдан завещал нам союз с белым царем на Москве! – послышался голос из задних рядов.
– А сейчас мы против царя идем!
– В союзе с погаными католиками!
– И с татарами!
– Оно так! Мы с крулем польским замирились! А ляхи снова ярмо для нас готовят!
– А белый царь что же? – громко возразил гетман. – Он что вам готовит?
Московскими холопами стать захотели?
– Но не латинскими! – снова возразили в задних рядах.
– И не татарскими!
– Надобен союз с единоверцами!
– Тихо, панове! Тихо. Холопами польского круля мы не будем! Кто про то говорит?
Разве я сказал вам так? – вскричал Выговский. – И веры православной мы не сменим!
Кто про это говорит, тот изменник! Батько Богдан пред смертью своей был возмущен тем, что белый царь на Москве нарушает договор, что меж ними заключен был! Али забыли, как сами когда-то орали "Зрада, зрада"*(*Зрада – по-украински – Предательство)!
– Хватит, панове, голосить! – поддержал гетмана полковник Сом. – Не болтать и спорить надобно, а дело делать! Мы идем в бой или спорим? Сколь можно все это обсуждать? Враг рядом с нами. Али предлагаетет сразу сложить оружие?
Полковники заголосили, что готовы сражаться, но не уверены в татарах как в союзниках.
– Предаст нас хан, как под Зборовом и Берестечком Богдана предал! – снова подал голос полковник Екимович.
– Верно, полковник. Верно. Хану веры нет!
– Нет! – возразил Сом. – Хан готов сражаться. В том я уверен. Не предаст он нас.
По меньшей мере, не в этой битве. Ему также нужна победа над Трубецким и Пожарским. Они сильно за последнее время укрепились. Хану это не нужно. Татары про свою выгоду думают.
– Верно! Полковник Сом прав. Сейчас хан станет драться за нас. А потом посмотрим.
Мы идем в бой, панове! – Выговский повысил голос. – И сейчас нам стоит быть едиными! Я не потерплю нарушения моих приказов в походе! Войска хана уже скоро вступят в бой! И мы пойдем в бой вместе с ними! Или вы забыли, что такое гетманская власть в походе?
Это была уже прямая угроза. После этого полковники и старшина генеральная покинули шатер гетмана и там остались только сам гетман и полковник Сом.
– Видишь что происходит, Данило? – гетман сорвал с себя дорогую шапку и бросил её на стол. – Вот оно единство наших полковников! Можно с такими делать дело?
– Все измениться к лучшему, Иван. Нам стоит только выиграть битву!
– Эх, брат Данило! Если бы только одну битву! Гетман Богдан вон сколько их выиграл. Мне бы его умение держать всю эту свору в повиновении. Прав он был, Данило. Сто раз прав, когда хотел сделать гетманскую булаву наследственной в роде Хмельницких!
– Наследный гетман это почти король, Иван.
– Вот именно – король. Он нам и нужен! Король Украины сильный и властный! Не такой как в Речи Посполитой! Самодержец как в Москве! Только такой сейчас может спасти нашу страну от катастрофы. И все равно, что у него будет за титул – гетман, король, князь.
– Но мы пробовали сделать Юрия Хмельницкого гетманом, Иван. И что с того вышло?
Вспомни! Может ли он своими слабыми руками держать булаву гетмана?
– Да, ты прав, Данило, сын не в отца! Вот старший сын Богдана Тимош был бы отличным гетманом. Я бы с радостью служил такому господину.
– Да, Тимош был бы большим человеком. Но он погиб в Молдавии. И погиб не вовремя.
– Я бы стал служить Тимошу как гетману, – произнес Выговский. – А они считают меня узурпатором. Все эти полковники. Все эти новоявленные аристократы, вчерашние голодранцы. Будто об себе пекусь! Да много ли надобно мне лично? Я готов отдать булаву гетмана хоть сейчас. Было бы кому. Кто из них, этих воронов достоин власти гетмана?
– Никто кроме тебя, Иван. Тебе Богдан доверял и с тобой советовался по всем делам.
Кто кроме тебя видит, что делать нужно? Да никто из них! Ты гетман Иван. Ты и только ты.
– Если бы все это понимали, Данило! Если бы все мои полковники были такими как ты, или такими как Григорий Гуляницкий и точно исполняли приказы. Если бы все они думали прежде о стране, а потом о себе.
– Но других полковников нам бог не дал, пан гетман. Придется делать дела с этими.
И мы сумеем с ними совладать. А тех кого сломать не сможем, устраним и заменим другими.
– Если бы это было так просто, Данило. Вот тебя бы я хотел видеть киевским полковником вместо этого дурака Екимовича. Но не могу я тебе по своей воле отдать булаву полковника. Не могу! Сразу эта свора вой поднимет! Начнут казаков мутить. Одной Полтавы мне хватит. Меня из-за того кровавым гетманом зовут.
Кровавым! Как будто тогда можно было поступить иначе!
Выговский сел на походный стул и обхватил голову руками. Сом подошел к другу и похлопал его рукой по плечу.
– Не стоит так казнить себя, Иван. Люди знают, что твоей вины в том нет.
– Если бы все люди то знали, Данило! Если бы! Но им нужен виноватый и они во всем винят меня.
– Стоит ли прислушиваться к пустой болтовне холопов, гетман?
– Иногда стоит. Ладно, Данило. Будем о битве подумать. Бери передовые сотни и выдвигайся к Шаповаловке. Скоро я подойду туда со всем войском. Только, тебе это могу доверить. Пожарский туда своих направит.
– Самое время скрестить сабли…
Стан крымского хана Мехмеда IV Гирея: 22 июня 1659 года Крымский хан Мехмед IV Гирей в полном боевом облачении в сопровождении своей гвардии и приближенных ехал осматривать местность. Он лично видел гетманские полки, что шли вперед и удовлетворенно поцокал языком.
– Гетман идет вперед, – произнес хан. – Пусть его войска первыми скрестят сабли с урусами! Хватит прятаться за спинами моих воинов! Пусть покажут свои умения.
– Они умеют сражаться, великий хан, – ответил Мустафа-паша, представитель султана при его ставке.
– Умеют, но делают это не часто после смерти своего гетмана Богдана. Друг другу чубы только рвут, – засмеялся мурза Сулеш.
– Этого они у поляков понабрались. Те также сильны своими раздорами на радость нам, – усмехнулся ханский любимец Селим-бей. – Аллах вселил в их сердца злость и завить. И пусть себе лупят друг друга.
– Но они выполнили мой приказ! – произнес хан. – И, стало быть, они служат мне.
Гетман Выговский идет в бой и все будет так, как я сказал. Они примут на себя основной удар, а мы будем только собирать пленных. Наши потери будут незначительными.
– Слава Аллаху!
– Слава великому хану, Мехмеду Гирею!
И всадники понеслись вперед, давая коням немного разогреться.
Мехмед Гирей никому из своих мурз и салтанов* (*салтан – титул знатного человека в Крыму. Не путать с титулом султан) не сказал о своем плане битвы. Он поделился им тайно только с гетманом Выговским. И сейчас про то, что должно случиться, знают слишком мало людей. И это было хорошо.
Крымские военачальники были облачены в легкие и прочные, не сковывающие движений, кольчуги с насечками. Татары не любили тяжелых доспехов, ибо сила их была в быстрое и маневренности.
На всех были островерхие металлические шлемы с конскими хвостами. Только ханский шлем был наиболее богато украшен золотом и драгоценными камнями.
Мехмед Гирей подобрал себе свиту себе под стать. Это были совсем не те люди, что окружали хана Ислам Гирея. Все они были настоящими воинами и были готовы ринуться на врага, а не только покрасоваться перед строем конных татар и указывать парадной саблей вперед.