И все замерли в ожидании противника. Перевязывали по-человечески тех, чьи раны наспех перемотали в пылу сражения за резиденцию, чем попало. Солдаты и матросы, имевшие отношение к артиллерийскому делу, забирались внутрь бронепоезда, занимая позиции у его орудий. Остальные просто залегли, держа винтовки и пулемёты, внимательно вглядываясь в улицы, ожидая врага. Некоторые делились захваченной едой или табаком. Но надо всем этим витало напряжённое ожидание. Бой стал бы для всех только что не радостью, потому что ждать его было худшей пыткой.
Прорываться к императорской резиденции под градом снарядом, сыплющихся с линкоров, было, наверное, самым тяжким испытанием из тех, что пришлось вынести отряду. Доспехи бежали на полной скорости, какую только могли выжать из своих двигателей, а кругом гремели взрывы. Сверху сыпались обломки зданий и каменная крошка, превращая по временам боевые машины в подобия древних статуй из старинных буддийских храмов. Крупные куски камня грозили им не меньше снарядов, некоторые из них могли превратить любой доспех в груду покорёженного металла. А уж что останется от его пилота, и думать не хотелось.
Однако единственное спасение отряда было в максимально быстром движении. Только так можно было не попасть под вражеский снаряд.
Когда обстрел внезапно прекратился, бойцы этого поначалу и не заметили. Даже скорость не сбавили. Тем более, что снаряды продолжали рваться и довольно близко. Правда, постепенно они стали смещаться к северу.
— Что это значит? — поинтересовалась первой заметившая это Марина.
— У линкоров появилась цель поважнее, — ответил Ютаро. — Скорости не снижать. Нас ждут в императорской резиденции.
Однако у изъязвлённых многочисленными попаданиями стен её врага не оказалось. Вокруг неё бродили какие-то потерянные бойцы гарнизона, и стояла плотная группа бронегвардейцев. Среди них Ютаро с высоты доспеха заметил смотрящуюся даже тщедушно фигуру в зелёной форме. Это мог быть только один человек — точнее божественный сын неба, микадо и прочая, и прочая.
— Противник отступил, — связался с Ютаро командир Первой дивизии. Молодой человек разглядел Хори-тёсё, стоящего около переносной радиостанции. — Скорее всего, к вокзалу. Им не удалось взять резиденцию, а теперь в город с севера входят верные нам войска, и мятежники поспешили скрыться.
— Значит, — сделал вывод Ютаро, — это наши войска обстреливают сейчас с линкоров.
— Верно, — сказал Хори, — однако им удалось прорваться, не смотря на град снарядов, обрушиваемых на них кораблями. Они движутся к вокзалу, где закрепились мятежники. Вы возглавите это наступление.
— КВ также ушёл туда? — уточнил Ютаро, а после поправился, ведь Хори-тёсё не читал папку, забытую в их штаб-квартире Рудневым. — Громадный мех, я имею в виду.
— Да, — ответил Хори, — и кроме него, не забывайте, Ютаро-тюи, что там же стоит бронепоезд, чьи орудия дадут фору нескольким таким мехам, как тот, что обстреливал резиденцию.
— Благодарю вас, Хори-тёсё, — вежливо произнёс Ютаро. — Отряд, за мной! — скомандовал он. — На вокзал.
Отряд «Труппа», не сбавляя прежней скорости, поспешил за ним к вокзалу.
Наше ожидание завершилось достаточно быстро. Сначала появились несколько бронеавтомобилей разведки. Они обстреляли наши позиции из пулемётов и поспешно отступили. Ни я, ни канониры бронепоезда не стали тратить на них снаряды. Минут через пять началась первая атака.
Солдаты в зелёной форме бегом преодолевали расстояние, разделяющее развалины ближайших домов, где они, по всей видимости, группировались перед нападением. Они стреляли из винтовок, по ним вели ответный огонь. И пускай орудия бронепоезда, как и моего КВ, пока молчали, площадь перед вокзалом быстро усеяли трупами. Однако верные правительству солдаты продолжали наступать с небывалым упорством. И всё же обороняющимся удалось удержать их и отбросить.
Вторая волна пошла в атаку под прикрытием тех же бронеавтомобилей. Те без устали палили из пулемётов, засыпая наши позиции свинцом. Вот тут и пришло время для бронепоезда и КВ.
Головное орудие бронепоезда, установленное на полноповоротной башне, швырнуло снаряд в толпу солдат, разбросав их в стороны. От взрыва фугаса один из бронеавтомобилей загорелся, а ещё парочка перевернулась, оставшись лежать кверху днищем, беспомощно вращая колёсами. Вряд ли внутри остался хоть кто-то живой. Я поддержал его выстрелом из безоткаток. Четыре орудия выплюнули снаряды, уничтожив ещё два бронеавтомобиля. Снаряды превратили их в настоящее решето. Осколки покалечили ещё десяток солдат. Жахнуло ещё одно орудие бронепоезда — калибром побольше. Попадание вышло на редкость удачным. Взрыв прогремел между тремя катящими довольно близко друг к другу бронеавтомобилями. От них осталась только груда покорёженного металла, в которой отличить остатки одной боевой машины от другой было невозможно. Тела же сопровождавших их солдат превратили в кучу кровавых ошмётков.