— Бороться с последствиями мы больше не имеем сил, — поддержал его Корэкиё. — Если всё продолжится прежним порядком, то экономику нашей родины ждёт полный крах. Мы и так стоим на грани финансовой пропасти, и ещё неизвестно чего нам будет стоить выбраться из неё. Если вы не покончите с Юримару, какими бы категориями он не оперировал, в ближайший месяц, от экономики нашей страны ничего не останется. Надеяться на внешние вливания, как это было во время войны с Россией, не приходится. Но я уже говорил об этом.
— Нас и без экономики не хватит больше чем на месяц, — буркнул Такэо. — Больше мы не выдержим, даже при условии полного оставления Китая во власти повстанцев. Надо готовить решающий удар по врагу. Для этого перебросить войска из колоний на Хонсю — и обрушить удар на врага. Вот только, скажите же мне, наконец, хакусяку-доно, куда этот удар наносить. Мы можем выковать самый лучший меч, но он лишь рассечёт пустоту!
— Войска лучше оставить на границе с китайскими провинциями и охране экспериментального полигона, — вступил, неожиданно для всех, в разговор Ютаро. — Мы ещё не знаем, как воевать против Юримару, как победить его, как покончить с ним раз и навсегда. Найти способ ударить по нему не столь сложно. Хакусяку-доно не совсем прав относительно личности Юримару. Он вполне человек, со многими человеческими недостатками, главный из которых гордыня. К примеру, Юримару отправил Накадзо-тайса вызов на поединок по всем правилам и традициям.
— И окончился этот поединок гибелью Накадзо-тайса, — заметил хакусяку. Я был очень благодарен ему, что он не добавил, что схватку пережил я. — Быть может, нам бы и удалось сыграть на гордыне Юримару, но мы не знаем, как убить его. В схватке с Накадзо-тайса, он был практически расчленён, что не уничтожило его. Наверное, только с помощью доспехов духа мы сможем одолеть Юримару.
— Вот потому я предлагаю перебросить как можно больше доспехов с Корейского полигона, — настаивал Такэо, — и нанести ему удар. Раз Ютаро-тюи говорит нам, что Юримару можно выманить или спровоцировать, сыграв на его гордыне, то это надо использовать!
— Осуществить столь масштабную переброску войск с Корейского полигона на Хонсю в течение месяца невозможно, — внёс долю разумного пессимизма Корэкиё. — К тому же, денег на это также нет. Для выполнения вашего грандиозного плана, Такэо-тёсё, потребуется вывести один из наших флотов, включая гидроавиатранспорты, на которых базируются доспехи, обороняющие сами эскадры и наши ключевые порты, где базируются суда. Это проделает серьёзную брешь в нашей обороне, что понимаю даже я, человек от войны далёкий. А выход в море даже одной эскадры — проест такую дыру в бюджете, какую заделывать просто нечем. Финансовых резервов у нас нет.
— Равно как всех остальных, — отрезал Араки. — Пока мы болтаем тут — гибнут наши солдаты!
— Демагогия, — бросил ему Мадзаки. — Словами, даже самыми правильными, солдатам не помочь. Мы собираемся здесь не в первый раз, чтобы выработать стратегию борьбы с Юримару. И за всё это время, нам это не удалось. Молодой человек, Ютаро-тюи, кажется, хотел нам что-то сказать, но мы заболтали его и позабыли о том, с чего он начал. Давайте же дадим ему слово. Не зря же он в этот раз пришёл с двумя спутниками.
— Ютаро-кун, — кивнул нашему командиру хакусяку, — говори всё, что хотел сказать. Гарантирую, наше высокое собрание не помешает тебе больше. Верно, господа? — усмехнулся он.
И я снова задумался над тем, кто же такой этот наш загадочный куратор, раз может едва ли не рот затыкать всем этим генералам и министрам?
— Юримару весьма расчётливо наносит удары по нашим коммуникациям, — начал юноша, — я считаю, что мы должны поступить так же.
— Спуститься в нижний мир, и отрезать от Юримару потоки тьмы, — усмехнулся не чуждый, наверное, мистики Араки.
— Нет, — спокойно ответил Ютаро. — Все атаки мехами Юримару наносил лишь в Токио и ближних пригородах. Это может значить, что он прячет их где-то в столице. Надо отыскать места, где он прячет их, и уничтожить. Я считаю, что это серьёзно подорвёт силы Юримару. Кроме того, нанеся ему несколько ощутимых ударов, мы сможем спровоцировать Юримару на менее обдуманные ответные действия.
— Но это шаг ставит под угрозу нашу основную силу, — заметил Такэо, — ваш отряд, я имею в виду.
— Если всё пойдёт теми же темпами, Такэо-тёсё, — мрачно сказал ему Ютаро, — то от нашего отряда ничего не останется. Уже сейчас мы не можем выставить его в полном составе, а пройдёт неделя, и, боюсь, мы уже не каждый день сможем выставлять даже один из доспехов отряда. Они изношены, бронелисты залатаны кое-как, нет боя, чтобы не заклинивали суставы… Да нет смысла перечислять всё. Важно одно, надолго нас не хватит.
— Ютаро-тюи, — неожиданно произнёс Такэо, — а ведь вы ничего не сказали о ваших людях. Вы привели с собой двоих товарищей по оружию, но они пока молчат, и причина, по которой вы их привели, не слишком понятно, по крайней мере, мне.
— Наверное, — вновь, не без ехидства заметил Араки, — хотел продемонстрировать, что его люди крепче машин. Вот только оба они гаидзины, а это просто оскорбление нашей армии.
— Не знаю, где вы углядели оскорбление, — нарочито равнодушно пожал плечами Такэо. — Сейчас нам важен каждый солдат, и если уроженцы чужых берегов хотят помочь нам, то я только рад этому. Никто лишним не будет. Высадись здесь Чан Кайши со своими бойцами, я с радостью приму и его помощь. Но мы снова отвлеклись и преступно тратим время. Объясните же, Ютаро-тюи, для чего вы привели с собой своих товарищей.
— Они сами лучше объяснят это, — кивнул в нашу с Мариной сторону Ютаро.
Я сделал Марине приглашающий жест, давая ей право первого слова.
— Высказанное Ютаро-тюи предложение исходило от нас с Рудневым-сан, — высказалась она, — а потому наш командир взял нас с тобой для того, чтобы мы сами аргументировали свои позиции.
— Так отстаивайте их, — усмехнулся Араки.
— Нечего отстаивать, — отрезал Такэо, — потому что мы не возражали против предложения Ютаро-тюи. Оно вполне резонно, за исключением одного. Скажите, хакусяку-доно, вы занимались поиском складов, пакгаузов или иных хранилищ, откуда поступают мехи Юримару?
— Это практически невозможно, — развёл руками наш куратор. — Мехи появляются вместе с каии из прорывов, и остаются на поле боя в разобранном виде. Так что проследить их путь до складов и обратно никак не получается. Мои агенты работают над этим, но дело это крайне сложное, особенно в данных условиях. Мы постоянно теряем людей, и неизвестно — нащупали они нужный след или же просто попали на зуб случайному каии. Их ведь немало бродит ночами по всей столице, да и днём тоже.
— Вот, — указал куда-то в пространство пальцем Араки. — Вот с этого и надо было начинать! Мы слепы. Воюем просто с завязанными глазами, в то время, как враг наш вполне зряч и отлично осведомлён обо всём.
— Снова демагогия, Садао-тайсё, — сообщил ему Мадзаки. — От перечисления наших проблем, которые и так все отлично знают, они не решатся сам собой. Надо искать решения.
— Именно этим мы тут и занимаемся, Мадзаки-тайсё, — не преминул ответить Араки. — Только я не понимаю, как искать эти решения, ибо мы подобны слепцам в темноте.
— В этом и кроется ответ, — раздался спокойный и тихий голос, к которому, впрочем, прислушались все, ибо говорил знакомый мне древний монах, повергший в своё время Юримару в тонком мире. — Слепцу нечего боятся темноты, он живёт с ней, он знает её. Примите тьму и слепоту, тогда вы сделаете первый шаг к победе над Юримару.
— И как нам это понимать? — обратился сразу ко всем Араки. Спрашивать разъяснения у самого старика или его сопровождающего было бесполезно. Такие люди, как наш древний монах, способны говорить, наверное, только загадками.
— Знаете, как мы поступали в таких случаях, — сказал я, — во время подавления Тамбовского мятежа, в двадцать первом. Я имею ввиду тысяча девятьсот двадцать первый, — добавил я, чтобы не возникло путаницы в летоисчислении.