Король Генрих не знал отдыха. Он вникал в мельчайшие детали, неутомимо выполнял военные обязанности, все проверял, лично занимался днем разведкой и ночными обходами. (Вспоминается ночная сцена из исторической хроники Шекспира.) После двух недель осады король написал важное письмо, адресованное в Бордо. Он просил прислать пушки и вино, сохраняя в то же время уверенный, даже триумфальный тон в оценке осады. Король считал, что осада продлится еще восемь дней, после этого он двинется на Париж, а затем повернет в Бордо. Как раз после отправки этого письма дизентерия приобрела серьезный оборот, но она не отразилась на ходе осады.
Огонь английской артиллерии концентрировался главным образом – и не без оснований – на юго-западных воротах и навесной башне (прозванной осаждающими «бастионом».) Бастион имел форму окружности диаметром 50 ярдов, а перед ним располагался ров. К этому месту вели подкоп саперы; король, видимо, рассматривал его как решающий узел обороны города. 16 сентября, через 13 дней после отправки королем письма в Бордо, бастион был разрушен, а ворота за ним вконец искорежены. Фланкирующий ров частично засыпали хворостом в целях предстоящего штурма.
16 сентября, в день смерти епископа Кортенейского, французы совершили в полдень отчаянную вылазку от юго-западных ворот. Захватив осаждающих врасплох, они сумели пробиться к английским траншеям и поджечь деревянный забор. Однако англичане быстро приняли контрмеры, отбросили французов и потушили пламя. На следующий день французы повторили вылазку, но англичане на этот раз были начеку и сорвали замыслы противника. Затем молодой граф Хантингтон, который командовал местным сектором осады, сам перешел в наступление. Он атаковал бастион, предварительно подвергнув его массированной бомбардировке. Кроме того, он использовал новый снаряд, вероятно изобретение главного оружейника короля, «Мастер Джайлз». Он походил на современный зажигательный снаряд. К каменным пушечным ядрам были приделаны заряды с воспламеняющимся веществом, которые после зажигания этого вещества выстреливались из пушек в направлении деревянных сооружений бастиона. В условиях сухой жаркой погоды дерево быстро воспламенилось. Затем в атаку пошли тяжеловооруженные воины. Они преодолели посуху ров, засыпанный хворостом, и разрушенный забор. Защитники бастиона не смогли оказать серьезного сопротивления, англичане победоносно ворвались в пылающий бастион. Французы через ров отступили за крепостную стену и закрыли ворота в город, прежде чем в него могли войти англичане.
Теперь, когда бастионом овладели англичане, победители принялись за тушение пожаров. Пожары были между тем столь мощные, что их удалось ликвидировать только через два дня, остатки деревянных сооружений тлели еще несколько дней.
Успех был впечатляющим. Он воодушевил атакующих и привел в уныние защитников города. Положение этих храбрецов резко ухудшилось и стало безнадежным. Никакой помощи извне не предвиделось, среди защитников города свирепствовали болезни, продовольствие и снаряжение истощались. Их отчаянные усилия не могли заставить англичан отступить, последние силы таяли.
Король Генрих знал об этом. Он решил прекратить агонию, взяв крепость штурмом, и принудить гарнизон к немедленной капитуляции.
После нескольких невнятных и безуспешных попыток Гокура договориться Генрих приказал начать следующим утром всеобщий штурм. Всю ночь должна была продолжаться бомбардировка города, так чтобы не дать его защитникам передышки, командирам штурмовых отрядов дали соответствующие инструкции. Французов оставили в тревожном ожидании их судьбы на следующий день.
Однако угроза подействовала. Ночью городские парламентеры выбрались из города с относительно безопасной – восточной – стороны и предложили герцогу Кларенсу передать королю их запрос об условиях капитуляции. В течение той же ночи состоялся обмен посланиями, в результате которого город обещал сдаться, если до следующего воскресенья, 22 сентября, то есть через три дня, не придет помощь для его освобождения.