Все авторитетные исследователи соглашаются в том, что, когда основные силы завязали бой с англичанами, они находились в таком стесненном положении, что воины не могли пошевелить руками, чтобы воспользоваться своим оружием. Как это вышло? Разве они могли на самом деле построиться в такой тесный боевой порядок? Полагаю, столь неблагоприятному и фатальному исходу для французов способствовали две причины. Взгляните на карту, и вы заметите, что ширина поля на французской стороне была на 150 ярдов больше, чем на английской. По мере того как французы наступали, ширина фронта для них уменьшалась из-за того, что два лесных массива сужали поле в центре, подобно воронке. Это и стало фактором уплотнения французских боевых рядов в ходе их наступления.
Думаю, однако, что была и другая, более веская причина для этого. Я уже упоминал, что английские тяжеловооруженные воины были поделены на три части отрядами лучников. Эти лучники выстроились в виде клиньев. Такое построение оказалось весьма эффективным в битве при Креси, оно представляло собой нечто похожее на бастионы, выступавшие из боевой линии тяжеловооруженных воинов. Как только французы перешли в наступление, они инстинктивно, если не по приказу, устремились на английских тяжеловооруженных воинов, именно в них они видели основного противника, а не в презренной породе лучников. В самом деле, одна из исторических хроник особо подчеркивает это. Более того, чем больше французы сближались с англичанами и подвергались плотному обстрелу лучников, тем больше они сбивались в кучу, стараясь уклониться от стрел и вступить в бой с тремя рядами тяжеловооруженных воинов, на которые делился английский боевой порядок.
Следует заметить, что в упомянутой английской хронике ничего не сказано о французских всадниках, утративших в грязи маневренность. В конце концов, та же грязь досаждала англичанам, дождь не щадил никого. Хотя англичане мокли под дождем ночью, они продвинулись днем по грязи дальше, чем их противники. Нет, не грязь, а стрелы заставили французов повернуть назад и предопределили их разгром. Не помешала грязь французским всадникам скакать галопом наутек сквозь ряды своей пехоты.
Теперь обратимся к описанию битвы Сен-Реми, воссоздавшему картину движения в центре поля огромной массы французов, осыпаемой стрелами с фронта и флангов, в то время как пришедшие в смятение всадники разрывали ряды собственного войска.
«Английские лучники, видя беспорядок в рядах авангарда, вышли за частокол, побросали свои луки и стрелы на землю и, взявшись за мечи, топоры и другое оружие, набросились на противника. Они устремились к местам, где беглецы оставили бреши, убивали и ранили французов... почти не встречая сопротивления. Разя врагов направо и налево, англичане пробились ко второму боевому эшелону и продолжали бой при личном участии короля Англии».
Видимо, лишь отдельные горстки английских лучников перебрались через горы трупов, оставленных после разгрома первой боевой линии французов, потому что навстречу двигался вал второй линии. Большая его часть смешалась с первой линией в беспорядочную массу вооруженных людей, смявших арбалетчиков, которые первоначально находились между двумя боевыми линиями.
Прорыв во второй эшелон лишь усилил резню и увеличил горы трупов французов, по которым карабкались проворные и легковооруженные английские лучники.
Чуть менее чем через получаса обозначился перелом. Битва постепенно затихала, по мере того как все меньше и меньше французов оставались в боеспособном состоянии. Сражение оказалось для них кошмаром: чем больше они ломились вперед, тем менее были способны сражаться. Они не могли использовать оружие, один из воинов, падая, увлекал за собой соседа и подняться вновь был не в силах. Не было рядом пажей, которые должны были поддержать своих господ. Говорят, что воин, оказавшийся под двумя другими, одетыми в тяжелые доспехи, не мог даже дышать. Такая участь постигла и некоторых англичан. Герцог Йорк, ворвавшийся в ряды первой линии французов, упал на землю из-за потери равновесия или толчка. Поверх него легли другие сраженные воины. По окончании битвы, когда его тело вытащили из-под груды павших воинов, обнаружили, что герцог, не получив ни царапины, умер. Он попросту задохнулся. Так погиб последний из внуков Эдуарда III.
Большое число тяжеловооруженных французов разделили его судьбу. Джон Хардинг, наблюдавший битву, утверждает в своей стихотворной хронике: «Больше людей погибли под тяжестью других, чем было убито нашими воинами»[17].