— Спросить, кто и зачем идут! — скомандовал капитан.
Русский бриг поднял сигнальные флаги.
Фрегаты не отвечали.
Бредаль позвал своего помощника, старого моряка.
— Кто бы это мог быть?
— Не знаю, — отвечал моряк, внимательно рассматривая приближающиеся корабли. — Флаг английский, а, судя по корпусу, не похоже на англичан. Я английские суда знаю, плавал на них. Кажется мне, что это недоброе пиратское переодевание.
Фрегаты подошли на расстояние пушечного выстрела. Один из них отделился и немного вышел вперед.
Неожиданно он выбросил белое облако. Недалеко от брига в воду шлепнулось ядро. Стало ясно, что это шведские корабли, замаскировавшиеся английским флагом.
— Ответить левым бортом! — приказал Бредаль.
Бомбардиры бросились к орудиям. Бриг повернулся к противнику левым бортом, и раздался грохот выстрелов.
Одно ядро ударило в переднюю мачту чужеземного фрегата и, переломив ее пополам, подняло фонтан воды у самого борта.
Вражеские фрегаты открыли стрельбу из десятков пушек.
Эскадра строилась в боевую линию.
Бредаль дал сигнал повернуть назад. Бриг поднял все паруса и, зарываясь носом в волны, стал уходить от неприятеля.
У острова Нарг фрегаты прекратили погоню.
Бриг пошел, держа курс на гавань. Придя в Ревель, капитан Бредаль тотчас же отправился с донесением к Петру.
Тревожные вести
Шаутбенахт Петр Михайлов испытывал в Ревельской гавани только что купленный парусный бот.
Он сам управлял парусами. На руле сидел розовощекий Павел Ягужинский, дипломат и генерал-лейтенант.
Бот, подгоняемый ветром, летел вдоль мола, послушно поворачивался, повинуясь парусам, ловко лавировал, словно избегая подводных скал, и наконец, опустив паруса, пошел к берегу.
Матрос, стоявший на пристани, поймал конец веревки, брошенный Петром, и обкрутил вокруг причального столба.
Петр вылез из бота и увидел в группе поджидавших его людей капитана Бредаля.
— А, кум! — закричал он. — Ну как? Хорош бот? Видел, как лавирует?
— Не плох, — отвечал Бредаль, пожимая протянутую мозолистую руку. — Бойкий на ходу. Маневренные свойства имеет.
— Значит, для службы гож будет! — просиял Петр. — Ну, добро! Какие, кум, у тебя вести?
— Шведы пришли к Ревелю. Еле ушел от них.
— Шведы? — переспросил Петр. Левая половина лица его нервно задергалась. — Где они?
— У острова Нарг. Шесть фрегатов. Боя ищут.
— Идем на корабль.
Добравшись до флагманского фрегата «Полтава», Петр приказал готовиться к выходу в море.
Но отпущенных на берег матросов не удалось сразу собрать. Их долго разыскивали по городу.
Только к утру эскадра вышла из Ревельского залива в открытое море, держа курс к острову Нарг.
Шведы, увидев русских, на всех парусах пошли навстречу. Капитан Бредаль на бриге «Павел» двинулся прямо на неприятеля. Сзади него шла «Полтава».
Петр зорко следил за движением шведских кораблей. Вот один из них окутался дымом, дрогнул воздух, и первая бомба грузно шлепнулась возле головного русского брига. Бредаль дал ответный выстрел.
Шведы остановились и вдруг… начали удаляться.
Русские корабли, прибавив парусов, пустились в погоню. Но место для преследования было неудобное. Море у острова Нарг изрезано мелями, фарватер[8] узкий, кораблям негде было развернуться и развить нужную скорость. Не было хороших лоцманов, знающих дорогу в этих опасных местах. Плыть приходилось медленно, с риском сесть на мель. А шведы уходили с необычайной быстротой в открытое море. Скоро они совсем скрылись за горизонтом.
Раздраженный неудачей, Петр приказал вернуться в порт. Корабли повернули обратно к Ревелю.
Здесь ждал гонец от генерал-адмирала Апраксина.
Петр принял от него пакет и спросил:
— Как звать?
— Капитан Змаевич.
— Где чин сыскал?
— В баталии под Азовом.
— Ага! Помню. Ну, садись. Посмотрим, чем нас порадует генерал-адмирал.
Петр, разорвав пакет, быстро пробежал глазами послание. Апраксин сообщал о своем положении и просил отвлечь шведов от Гангута, произвести диверсию (маневр) корабельным флотом.
«А без того, — писал он, — бог весть, можем ли пройти к Або; неприятель стоит в голом море, где миновать его нельзя».
Петр скомкал бумагу и шагнул к посланцу.
— Доколе же не успевать будем, а? — хрипло спросил он, зажав в кулаке рапорт.
Змаевич, побледнев, ответил:
— Пройти никак нельзя. Шведы на кораблях у самого мыса поперек пути стоят.