— Абсурд!
— Показания твоей любовницы были записаны судьей. Он прочитал их вслух в присутствии свидетелей, и она подтвердила свои слова.
— Это попытка опорочить меня и ослабить Рамзеса.
— Судя по датам табличек, ты предатель уже восемь месяцев. Хеттский император пообещал тебе большое состояние? Ты должен получить его после поражения Египта?
— Я верен Рамзесу… Когда-то он смилостивился надо мной, хотя мог забрать у меня жизнь, поэтому теперь она принадлежит ему.
— Прекрасные слова противоречат фактам.
— Ты ведь знаешь меня, Амени! Я был пиратом, это правда, но я никогда не предавал друзей!
— Я думал, что знаю тебя. Но ты похож на всех придворных, подчиняющихся единственному хозяину — прибыли. Наемник предлагает свои услуги тому, кто больше платит, не так ли?
Оскорбленный Серраманна выпрямился:
— Раз Фараон назначил меня начальником его личной охраны и ответственным за особый отряд армии, значит, он доверял мне.
— И ошибался.
— Я отрицаю причастность к вменяемому мне преступлению.
— Развяжите ему руки.
Серраманна испытал огромное облегчение. Амени допрашивал с обычной для него суровостью, но делал это, чтобы оправдать его.
Личный писец Фараона протянул воину заточенную тростинку, смоченную в черных чернилах, и кусок хорошо отполированного известняка.
— Напиши свое имя и звание.
Серраманна, нервничая, повиновался.
— Тот же почерк, что и на табличках. Это новое доказательство будет приложено к делу. Ты виновен, Серраманна.
Обезумевший от ярости, бывший пират бросился на Амени, но четыре копья впились ему в бока. Брызнула кровь.
— Прекрасное признание, тебе не кажется?
— Приведи мне эту девушку, и я заставлю ее отказаться от лживых показаний!
— Ты увидишь ее на суде.
— Это заранее подготовленная ловушка, Амени.
— Готовься к защите, Серраманна. Для таких предателей, как ты, существует только одно наказание — смерть. И не рассчитывай на снисходительность Рамзеса.
— Позволь мне поговорить с Фараоном. У меня есть для него важные сведения.
— Армия завтра выступает. Твое отсутствие неприятно удивит твоих хеттских друзей.
— Позволь мне поговорить с Фараоном, прошу тебя.
— Бросьте его в тюрьму с хорошей охраной, — приказал Амени.
Глава 12
Настроение Шенара было превосходным, а аппетит волчьим. Его завтрак, «услада желудка», состоял из ячменной каши, двух зажаренных перепелок, сыра из козьего молока и круглых медовых печений. В это прекрасное утро, ознаменовавшееся отправлением Рамзеса и его армии на север, Шенар позволил себе полакомиться гусиной ножкой, приправленной розмарином и тмином.
С арестом Серраманна наступательная сила египетских войск значительно ослабла.
Когда Рамзес вошел в его личные покои, Шенар наслаждался чашей свежего молока.
— Пусть боги покровительствуют тебе, — сказал Шенар, поднимаясь и произнося древнюю формулу вежливости, предназначенную для утренних приветствий.
На Фараоне была набедренная повязка и рубашка с коротким рукавом. На запястьях поблескивали серебряные браслеты.
— Не похоже, чтобы мой возлюбленный брат был готов отправиться в путь, — сказал он.
— Но… ты рассчитывал взять меня с собой, Рамзес?
— Можно было бы подумать, что ты не обладаешь душой воина.
— У меня нет ни твоей силы, ни храбрости.
— Вот каковы мои распоряжения: во время нашего отсутствия ты должен собирать всю информацию, поступающую из-за пределов Египта и представлять ее на рассмотрение Нефертари, Туйе и Амени. Они составят мой совет регентства с правом принятия решений. Я же буду на передовой вместе с Аша.
— Он отправляется с тобой?
— Его знание местности необходимо.
— Все дипломатические ходы не удались…
— Я сожалею, Шенар, но у нас нет больше времени, чтобы прибегать к различного рода уловкам.
— Каковы будут твои действия?
— Восстановить порядок в провинциях, бывших когда-то под нашим влиянием. Затем выждать, двинуть войска на Кадеш и вступить в бой с самими хеттами. Когда начнется вторая часть экспедиции, я, может быть, вызову и тебя.
— Для меня будет большой честью присутствовать при окончательной победе.
— Египет выстоит и на этот раз.
— Будь осторожен, Рамзес. Наша страна нуждается в тебе.