— Великолепный успех… Рамзесу удалось совершить великий подвиг и спасти страну. Полагаю, армия возвращается.
— Это военная тайна.
— Какая военная тайна? Я верховный сановник, не забывайте об этом!
— Я не располагаю другой информацией.
— Но это невозможно!
— Однако, это так.
Взбешенный, Шенар удалился.
Амени испытывал угрызения совести. Не из-за разговора с Шенаром, а по поводу поспешного решения в деле Серраманна. Конечно, улики, собранные против воина, были бесспорными, но не оказался ли сам Амени слишком доверчивым? Находясь в возбужденном состоянии из-за выступления армии, Амени тогда не был столь же объективен, как обычно. Следовало проверить доказательства и свидетельства, из-за которых наемник находился в тюрьме. Возможно, это бесполезно, но во всем требовалась точность и уверенность.
Амени, рассерженный на самого себя, снова взялся за дело Серраманна.
Глава 17
Мегиддо, крепость, охраняющая въезд в Сирию, находилась на вершине заметного издалека утеса. Это единственное посреди зеленеющей равнины возвышение казалось неприступным: каменные стены, бойницы, высокие квадратные башни, окруженные деревянными галереями, широкие и крепкие ворота.
Отряд состоял из египтян и сирийцев, верных Фараону. Но как можно было доверять донесениям, утверждавшим, что там все спокойно?
Перед взором Рамзеса предстал необычный пейзаж: лесистые холмы, дубы с узловатыми стволами, топкие реки, болота, песчаная почва… Странная местность, враждебная и замкнутая, так непохожая на красоту Нила и прелесть египетских деревень.
Два раза стадо кабанов нападало на египетских воинов, потревоживших покой самки и детенышей. Пышная, беспорядочно разросшаяся растительность замедляла продвижение вперед. Египетские воины испытывали большие трудности, пробираясь через заросли кустарников и протискиваясь между стволов огромных деревьев. Однако были и ценные преимущества: изобилие пресной воды и дичи.
Рамзес приказал сделать короткий привал. Его взгляд был прикован к крепости Мегиддо, он ожидал возвращения отправленных в дозор воинов.
Сетау воспользовался остановкой, чтобы заняться ранеными и раздать им микстуры. Тяжелораненые воины были отправлены на родину, поэтому армия состояла из физически здоровых мужчин. Некоторые, правда, страдали от холода или жары, от желудочных колик. Но снадобья, приготовленные на основе бриона, тмина и касторки, быстро устраняли эти неприятности. Для предупреждения заболеваний все продолжали употреблять чеснок и лук, особую разновидность которого — «змеиное дерево» — привозили с границ восточной пустыни.
Лотос удалось спасти осла, которого укусила водяная змея. Причем она поймала эту змею. Поход в Сирию был для Лотос очень интересен. До настоящего момента ей встречались рептилии только знакомых ей видов. Такой экземпляр, несмотря на небольшое количество яда, встречался ей впервые.
Два пехотинца обратились к нубийке под предлогом того, что они тоже стали жертвами ядовитых змей. Звучные пощечины послужили им наказанием за ложь. Когда Лотос извлекла из сумки шипящую гадюку, обманщики поспешили скрыться.
Прошло больше двух часов. С позволения Фараона всадники и возницы колесниц спешились, а пехотинцы уселись на землю, охраняемые большим количеством часовых.
— С тех пор как ушли дозорные, прошло уже слишком много времени, — произнес Аша.
— Я тоже так думаю, — сказал Рамзес. — Как твоя рана?
— Полностью зажила. Этот Сетау — настоящий волшебник.
— Что ты думаешь об этом месте?
— Место мне не нравится. Перед нами открытая местность, но не надо забывать о болотах. С обеих сторон дубовые леса, кустарники, высокая трава, войска слишком разрозненны.
— Дозорные уже не вернутся, — заявил Рамзес. — Они или убиты, или находятся в плену внутри крепости.
— Это будет означать, что Мегиддо завоевана врагом и не намеревается сдаваться.
— Эта крепость является ключом от Южной Сирии, — напомнил Рамзес. — Даже если внутри находятся хетты, мы обязаны завоевать ее.
— Речь идет не об объявлении войны, — рассуждал Аша, — но о возвращении территории, входящей в зону нашего влияния. Следовательно, мы имеем право атаковать в любой момент без предупреждения. С этой точки зрения мы не выходим за рамки обычного подавления восстания, не имеющего ничего общего с противоречиями граничащих друг с другом государств.
— Приказывай готовиться к приступу.