Если бы этот проклятый управляющий выжил, бывшему пирату не составило бы большого труда заставить его говорить. Конечно, в Египте пытки запрещались, но не выходило ли покушение злых сил на царскую чету за рамки общепринятых законов?
Роме умер, унеся свою тайну в мир, населенный демонами, след, ведущий к его хозяину, обрывался. Но, может быть, так только казалось? Роме был деятельный и болтливый, он, возможно, пользовался услугами сообщника… или сообщницы.
Допрос его близких и подчиненных даст определенные результаты при условии, что вопросы будут задаваться с некоторой силой убеждения. Серраманна поспешил к Амени. Он сумеет убедить его принять этот план действий.
Все служащие дворца были созваны в северную казарму. Горничные, цирюльники, повара, уборщики и другие слуги и служанки собрались в оружейном зале, охраняемые угрюмыми лучниками Серраманна.
Когда вошел Серраманна, одетый в кирасу и с каской на голове, сердца присутствующих сжались.
— Во дворце произошли новые кражи, — заявил он. — Мы знаем, что виновник являлся сообщником управляющего Роме, мерзкого и презренного, наказанного небом. Я допрошу вас одного за другим и, если не узнаю правду, вас всех отправят в оазис Каржех, а там уж виновный заговорит.
Серраманна потратил много сил, чтобы убедить Амени позволить ему с помощью лжи и угроз, лишенных законных оснований, добиться истины. Любой из дворцовых служащих мог обжаловать поступок воина и обратиться в суд, который оспорит действия Серраманна.
Грозный вид начальника личной охраны царя, его величественный тон, тревожная атмосфера места отбивали всякое желание протестовать.
Серраманна повезло: третья женщина, вошедшая в комнату, где проходил допрос, оказалась словоохотливой.
— Моя работа состоит в том, чтобы следить за цветами. Завядшие букеты цветов менять на свежесрезанные, — сказала она. — Я ненавидела этого Роме.
— По какой причине?
— Он заставил меня спать с ним. Если бы я отказалась, он выгнал бы меня.
— Если бы вы подали жалобу, то его уволили бы.
— Так только говорят, только говорят… И потом, Роме пообещал мне небольшое состояние, если я выйду за него замуж.
— Каким образом он разбогател?
— Он не слишком-то распространялся об этом, но в постели мне удалось немного разговорить его.
— Что он вам сказал?
— Он собирался дорого продать редкую вещь.
— Где он рассчитывал ее получить?
— Он должен был завладеть ею с помощью одной приходящей служанки.
— А что это была за вещь?
— Я не знаю. Но зато знаю, что толстяк Роме ничего никогда не дарил мне! Я получу вознаграждение за все то, что я вам рассказала?
«Приходящая служанка»… Серраманна бросился к Амени, приказавшего принести расписание работы служащих на неделю, когда была украдена шаль Нефертари.
В действительности некая Нани была приходящей служанкой при покровительстве одной из горничных царицы. Последняя описала Нани и подтвердила, что та имела доступ в личные покои царицы и могла участвовать, таким образом, в краже шали. Горничная указала адрес, оставленный ей Нани в день поступления на работу.
— Допроси ее, — сказал Амени Серраманна, — но без применения грубой силы и нарушения закона.
— Таково и есть мое намерение, — серьезно подтвердил воин.
Старая женщина дремала на пороге своего жилища в восточном квартале столицы. Серраманна осторожно дотронулся до ее плеча.
— Просыпайся, бабушка.
Она приоткрыла один глаз, прогнала муху мозолистой рукой.
— Кто ты такой?
— Серраманна, начальник личной охраны Рамзеса.
— Я слышала о тебе… Ты ведь бывший пират?
— Действительно, люди не меняются, бабушка. Я остался таким же жестоким, как некогда, особенно, когда меня обманывают.
— Зачем мне тебя обманывать?
— Потому что я задам тебе несколько вопросов.
— Болтовня — это грех.
— Это зависит от обстоятельств. Сегодня поговорить — это обязанность.
— Иди своей дорогой, пират. В моем возрасте у людей уже нет обязанностей.
— Ты бабушка Нани?
— Почему это?
— Потому что она живет здесь.
— Она уехала.
— Когда кому-то выпадает удача получить место служанки во дворце, зачем убегать?
— Я не сказала тебе, что она сбежала, она просто уехала.
— Куда?
— Не знаю.
— Напоминаю тебе, что я ненавижу ложь.