— Ты посмеешь ударить старую женщину, пират?
— Чтобы спасти Рамзеса — да.
Она подняла на Серраманна встревоженные глаза.
— Я не понимаю… Фараон подвергается опасности?
— Твоя внучка — воровка, может быть, даже преступница. Если ты будешь молчать, станешь ее сообщницей.
— Каким образом Нани была бы замешана в заговоре против Фараона?
— Она заговорщица, и у меня есть доказательства.
Муха опять стала докучать старой женщине. Серраманна прихлопнул ее ладонью.
— Смерть прекрасна, пират, когда она избавляет от слишком тяжелого страдания. У меня был хороший муж и хороший сын, но он совершил ошибку, женившись на ужасной женщине, родившей ему ужасную дочь. Мой муж умер, мой сын развелся, и мне пришлось растить его проклятого ребенка… Я провела многие часы, обучая и кормя ее, прививая ей принципы морали, а ты говоришь мне о воровке и преступнице!
Старая женщина вздохнула. Серраманна молчал, надеясь, что она признается во всем. Если она будет молчать, он уйдет.
— Нани уехала в Мемфис. Она сказала мне с радостью и презрением, что будет жить в красивом доме, находящемся за школой медицины, тогда как я так и умру в этой маленькой хижине.
Серраманна представил Амени результаты расследования.
— Если ты плохо обращался с этой старой женщиной, она подаст на тебя жалобу.
— Я не притронулся к ней, мои люди тому свидетели.
— Что ты предлагаешь?
— Она дала мне точное описание Нани, соответствующее описанию той горничной. Когда я ее увижу, то сразу же узнаю.
— Как ты ее найдешь?
— Я обыщу все дома того квартала Мемфиса, где она живет.
— А если старуха солгала тебе?
— Такая опасность существует.
— Мемфис недалеко, но твое присутствие в Пи-Рамзесе необходимо.
— Ты сам сказал, Амени, Мемфис недалеко. Представь себе, что мне удастся схватить эту Нани и что она приведет нас к колдуну. Как ты думаешь, Рамзес будет доволен?
— «Доволен» — это слабо сказано.
— Поэтому разреши мне действовать.
Глава 43
Аша и его любовница въехали в Хаттусу.
Хаттуса — столица Хеттской империи, в которой царил культ войны и силы. Въезд через ворота верхнего города — ворота Царя, Сфинксов и Львов был запрещен для торговцев. Поэтому Аша и крестьянка проникли в город через ворота нижнего города, охраняемые вооруженными воинами.
Аша показал свои горшки из обожженной глины и даже предложил одному из охранников купить один по низкой цене. Пехотинец оттолкнул его локтем и приказал убираться. Чета, не спеша, поехала к кварталу ремесленников и мелких торговцев.
Скалистые пики, каменные террасы, нависающие одна над другой, огромные камни, использованные при постройке храма бога грозы… Крестьянка была поражена так же, как и ее спутник. Но Аша сожалел о недостатке очарования и элегантности в этой беспорядочной архитектуре, над которой царила сеть укреплений, делавших неприступной столицу, расположенную среди суровых гор Анатолии. Мир и радость бытия не могли процветать в таком месте, где насилие сочилось из каждого камня.
Египтянин тщетно искал взглядом сады, деревья, водоемы и внезапно вздрогнул от порыва северного ветра. Он оценил, до какой степени его собственная страна походила на рай. Много раз ему и его спутнице приходилось в спешке прижиматься к каменным стенам, чтобы пропустить отряд воинов. Если кто-то не успевал уйти с дороги — женщина ли, старик или ребенок, то он был бы оттеснен и даже сбит с ног пехотинцами, идущими быстрым шагом.
Армия была везде. На каждом шагу на улице дежурили часовые.
Аша предложил горшки одному торговцу, занимавшемуся домашней утварью. Как и полагалось в хеттской стране, его жена стояла за ним, не промолвив ни слова.
— Хорошая работа, — похвалил торговец. — Сколько горшков ты изготовляешь в неделю?
— У меня небольшой запас гончарных изделий, сделанных в деревне. Теперь я хотел бы устроиться в столице.
— У тебя есть жилище?
— Нет еще.
— Я снимаю комнаты в нижнем городе, и могу обменять твой товар на месяц проживания. У тебя будет время, чтобы открыть свою мастерскую.
— Согласен, если вы добавите три куска олова.
— С тобой трудно вести дела!
— Я должен купить еду.
— Договорились.
Аша и его любовница поселились в маленьком, плохо проветриваемом, сыром домике с земляным полом.
— Мне больше нравилась моя ферма, — призналась крестьянка. — По крайней мере, там было тепло.
— Мы не останемся надолго в этом доме. Возьми кусок олова и купи постели и продуктов.