Что еще хуже, очень часто вассал сильнее своего сюзерена. Неудивительно поэтому, что в течение последующих трехсот лет все английские короли воевали со своими французскими оппонентами.
Ситуация осложнялась и тем, что в 1259 году Парижский договор, установив многочисленные нормы и приняв новые постановления, вновь подтвердил вассальный статус английских доминионов во Франции[6]. Ни один король Франции не смирился с тем, что другой король занимает огромную часть земли Франции, и ни один король Англии – с тем, что должен присягать другому монарху, которого расценивает как равного себе. Все усугубилось, когда обе королевские династии породнились[7]. Парижский договор породил так много неразберихи и конфликтов, что некоторые историки окрестили последующие восемьдесят лет Первой Столетней войной.
Эдуард III в 1327 году, в возрасте 14 лет, занял трон своего несчастного отца, Эдуарда II[8]. Рожденный матерью-француженкой, печально известной Изабеллой, он был воспитан в атмосфере традиционной вражды к Франции; ему постоянно рассказывали истории о французской дерзости и предательстве, и он сильно страдал от того, что ему приходится унижаться, отдавая дань почтения противнику. Семена войны укрепились прочно, – почти чудо, если бы на протяжении его правления удалось сохранить мир. Других причин, кроме раздоров из-за герцогства Аквитанского, кажется, и не стоит приводить, чтобы объяснить конфликт, продлившийся более ста лет.
Но войны редко начинаются по какой-то одной причине. Как и многие события в жизни, они результат нескольких причин или факторов. В данном случае причин, второстепенных или предрасполагающих, по крайней мере три: торговля шерстью с Фландрией, отношения между Францией и Шотландией и наследование французского трона.
Графство Фландрия, занимавшее (приблизительно) области между морем и Нижней Шельдой, – феодальное владение французской короны. Графу Фландрии полагалось присягать королю Франции за свои владения, точно так же, как английскому королю – за свои французские, но, в отличие от Эдуарда, он в дружественных отношениях со своим сюзереном. Фламандские купцы и низшие классы благоприятно расположены к Англии, так как между этими двумя странами установились тесные торговые связи. Английские овцы обеспечили шерстью ткацкие фабрики Фландрии; без этой шерсти ремесленники Фландрии голодали бы, как и ланкаширские сукноделы во время американской Гражданской войны, когда американский хлопок был для них недоступен. Большие ткацкие города давно поняли, что их истинные интересы требуют союза с Англией, и обратились к Эдуарду с просьбой помочь им избавиться от требований и грубого обращения с ними их графа и сюзерена. С этого начиналась долгая эра тесного союза и дружбы между Англией и Нидерландами.
Отношения между Англией и Шотландией, неблагоприятные в течение полувека, обречены оставаться таковыми еще ближайшие сто лет.
Молодой Эдуард в начале своего правления имел одну цель: вновь обрести господство над всей Шотландией, установленное его дедом, Эдуардом I, и дать острову Великобритания единственное правительство. Когда он вторгся в Шотландию – полный успех, казалось, не за горами, – французский король Филипп VI дважды своей дипломатией вмешался в его дела и тайно помогал северной стране всеми возможными средствами. Так и у английского короля, и у его парламента возникло глубокое чувство подозрения и недоверия к французскому королю и стала стремительно расти уверенность, что война между двумя странами неизбежна. Подозревали они Филиппа не совсем обоснованно, но это, кажется, меньше всего волновало английского короля, – предпосылки для начала войны появились.
Третьей предрасполагающей причиной войны стал спор о наследовании французской короны после смерти в 1328 году последнего из Капетингов – Карла IV. Когда в 1314 году Филипп IV Красивый умер, остался его младший брат, Карл Валуа, три сына и одна дочь. Каждый из сыновей последовательно носил корону, но ни один не имел мужского потомства. По смерти третьего из них французские бароны выбрали на трон старшего сына Карла Валуа, Филиппа, лишив, таким образом, короны Изабеллу, сестру последнего короля из династии Капетингов[9].
Совершенно ясно, почему Изабелла должна лишиться короны: во-первых, в истории уже существовали два прецедента[10], а во-вторых, женщина никогда до того не становилась правительницей Франции. Но Изабелла имела сына, который приходился племянником последним Капетингам, а племянник все-таки роднее, чем кузен[11].