Хима права. Несмотря на большую вероятность того, что Дерин одержит победу, было невозможно предвидеть исход завтрашнего сражения. И каждая минута, проведённая Фрижелем за пустыми размышлениями, только забирала у него энергию, которую он мог бы потратить с большей пользой. Хима верила в то, что сложившаяся ситуация разрешится сама собой в любом случае. Фрижель с Эрнальдом же любили всё распланировать. Но сейчас нужно было довериться судьбе.
«Не буду терять времени, ломая голову над проблемой, которой ещё не существует», – решил Фрижель.
Глава 15
Толпа, собравшаяся поглазеть на дуэль, была столь огромна, что Фрижель, Хима и Эрнальд услышали её глухой ропот ещё до того, как вышли из дворца. Картина, представшая перед ними, выглядела захватывающе. Ринг, сооружённый Дерином, походил на гигантский гриб. Длинная белая колонна из кварца поддерживала платформу из древесины акации в один блок толщиной и в десять блоков шириной. Любопытной публики было так много, что яблоку было негде упасть.
Казалось, все обитатели Таранки собрались здесь. Некоторым повезло больше остальных, и они могли наблюдать за поединком непосредственно из окон своих домов. А самые ранние пташки, пришедшие сюда на заре, заняли места на дворцовой лестнице. Опоздавшие сидели прямо на земле или на ветвях деревьев. Эрнальд указал на несколько свободных мест, расположенных на самом верху белой, как снег, лестницы. Там они и уселись.
Нервы Фрижеля были напряжены до предела, желудок сводило судорогой, и он с такой силой стиснул челюсти, что мышцы заболели. Эрнальд и Хима молчали, как будто в рот воды набрали, сосредоточившись на главном. И только Флуффи так и не понял важность момента. Фрижель вынужден был держать его за ошейник, чтобы пёс не отправился обнюхивать присутствующих.
Музыкальный блок издал длинную жалобную ноту. Орущая толпа вскочила. Два солдата приблизились к рингу. С обеих его сторон они водрузили земляные блоки и поставили по лестнице возле каждой из временных колонн.
Снова раздались восторженные крики.
– Дерин! Дерин! Дерин! – ликовала толпа.
Подняв руки над головой, появился герой Эйкана. На нём были надеты только штаны. Его голый смуглый торс поблёскивал на солнце, как если бы его смазали маслом. Он взобрался по лестнице, один из солдат следовал за ним. Поднявшись на ринг, Дерин широко развёл руки, толпа, вопя в экстазе, повторила этот жест.
Дерин повернулся к солдату, который протянул ему оружие вместе с маленьким красным пакетом. Воин воткнул меч в деревянный настил ринга и с сухим треском разорвал пакет, достав оттуда тунику, украшенную изображением морды золотистого оцелота, эмблемой знаменитых разведчиков Таранки. Когда Дерин надел тунику, толпа как с цепи сорвалась. Люди орали, подбадривали его криками, поднимали к небу сжатые в кулаки руки.
Но вдруг их энтузиазм сник. Со всех сторон послышались свист и улюлюканье.
Появился Абель.
– Предатель! – крикнул кто-то.
Сердце Фрижеля сжалось. Он, не отрывая глаз от друга, смотрел, как тот поднимался по лестнице. Он тоже был с голым торсом и в руках держал оружие, которого Фрижель у него никогда не видел.
– Предатель! Предатель! Предатель! – неслось по толпе.
Не моргнув глазом, Абель взобрался на край платформы. Солдаты Дерина убрали обе временные колонны вместе с лестницами. Таранкоец и его отец, вознесённые на двадцать блоков над землёй, остались один на один. Послышались аплодисменты, зрителям не терпелось увидеть, когда же начнётся сражение.
И тогда Абель сделал несколько взмахов оружием. Тишина повисла над толпой. Даже Дерин широко раскрыл от удивления глаза. Никто и никогда не видел ничего подобного. А что касается Фрижеля, то он не мог сдержать улыбки.
– Ну разумеется! – пробормотал он сквозь смех.
Принявшись за изготовление своего оружия, Абель решил взять за основу не меч, как для кинжалов Алисы, а бриллиантовую кирку! Ведь как искатель полезных ископаемых он был намного лучше любого солдата, и кирка была его любимым инструментом. Он удвоил длину ручки, что позволяло ему увеличить расстояние между ним и отцом в бою, и сохранил один конец кирки в традиционном варианте, а другому концу он придал форму лезвия топора. Абель сконструировал алебарду!
Положив оружие рядом с собой на деревянный настил, он развернул и показал толпе свою тунику. Яростные крики пролетели по толпе, когда он её надел, потому что на тунике поблёскивала хорошо всем знакомая эмблема: голова эндермена и меч. Это была эмблема сарматов! Хима улыбнулась. Абель тоже улыбнулся, взглянув на неё. Это было извинение, обращённое к воительнице, провокация, направленная против отца, и оскорбление приверженцам секты Магнуса.