Эта драгоценная реликвия лежала у него сейчас в находящейся на коленях холщовой сумке. Крест был завернут в невзрачную тряпицу, и стрельцы его во время обыска при аресте не отобрали. Матфей запретил даже говорить об этой святыне с посторонними и велел передать ее царю только тогда, когда им будут посланы деньги на поддержку Свято-Пантелеймонова монастыря.
– А дальше что было? – нетерпеливо спросил князь монаха после пяти долгих минут ожидания.
Иллиодор открыл глаза и, будто бы и не прерывал свой рассказ, продолжил:
– Нашел я Ивана Федорова во Львове, как просил настоятель. Он жил там в келье монастыря Святого Онуфрия и готовил к изданию в своей типографии первую русскую азбуку, чтобы по ней можно было людей грамоте учить. Это была большая книга, на восемьдесят страниц, с иллюстрациями в два цвета.
Передал печатнику подготовленный афонскими монахами текст Библии на русском языке. Иван Федоров подарку очень обрадовался и сказал, что будет готовить рукопись к изданию в своей типографии. Вначале только соберет у русских купцов, входивших в городские православные братства, деньги на издание, поскольку работа предстояла долгая, а платить мастерам – резчикам букв, печатникам, художникам, за бумагу и за краски надо было сразу.
Отдохнул я несколько дней в келье у печатника и засобирался дальше, в Москву. Прощаясь, Иван сказал, что ночью было ему видение, в соответствии с которым мне требуется передать московскому царю две важные книги. Мастер вытащил из стоявшего в углу кельи сундука книги. Вот одна из них.
Иллиодор достал из своей холщовой сумки тот самый толстый фолиант, который изучал в тюремной камере у зарешеченного окошка и протянул его наместнику. Это было типографским способом изданное «Военное искусство кавалерии», написанное Йоханом Якоби Валлхаузеном.
Книга была на немецком языке, и Хворостинин мог только рассматривать в переданной монахом книге многочисленные гравюры, иллюстрирующие текст. На них изображалось различное оружие, воинское снаряжение, доспехи всадников и пехотинцев, приемы ведения стрельбы и упражнения на отработку владения оружием, боевые и походные построения, тактические приемы кавалерии в атаке и обороне.
– Да это как раз то послание, которое я давно жду! – радостно воскликнул Дмитрий Иванович, обращаясь сам к себе. – Эта книга, Иллиодор, нужна не Василию Ивановичу, а мне. Царь мне поручил найти способ, как нашим ратникам победить в бою татарскую конницу.
– А что за вторая книга, монах? – полюбопытствовал тут же Хворостинин.
– Вторая, точно не для тебя, княже, – ответил Илларион. – Это трактат римлянина Витрувия «Десять книг об архитектуре». Она про искусство зодчества.
– Про зодчества не для меня, – согласился Дмитрий Иванович. – Передашь эту книгу при случае царю.
Все было замечательно, за исключением того, что книга о военном искусстве была на немецком языке, которого ни князь, ни монах не знали.
Хорошо, что Хворостинин вспомнил, что немецкий язык разумеет его боевой холоп Степан Литвин, обучавшийся до пленения пару лет на юриста в Ростокском университете. Князь велел позвать слугу.
Боевой холоп Степан Литвин
Вагенбург. Немецкая гравюра, конец XV века
Тут подошло время подробнее поговорить про Степана, давно уже выведенного нами среди других героев повествования.
Как рассказывал Хворостинину сам слуга, родился и вырос он в Полоцке, в семье посадского Литвина. Отец был литовцем, мать – русской. Отец, католик по вероисповеданию, назвал его при рождении Саулюсом, а мать – православная, вопреки воле отца, окрестила в православную веру и назвала в честь известного литовского православного мученика Довмонтом.
Отец у Довмонта был важным человеком – служил нотариусом в магистрате, образованном горожанами по дарованному им королем Сигизмундом II магдебургскому праву – уставу о самоуправлении. Отец дал сыну хорошее домашнее образование, а когда тот подрос, отправил изучать право в Ростокский университет, широко известный в Прибалтике под именем «Светильник Севера». Король Сигизмунд, как раз разрешил в это время своим подданным выезжать за границу на учебу.
В древнем ганзейском городе Довмонт выучил немецкий язык и латынь, на которой преподавали на юридическом факультете, а заодно, вступив в студенческую корпорацию, научился хорошо фехтовать, метко стрелять из пистолета, ловко ездить верхом на лошади и пить в неограниченных объемах пиво из больших глиняных кружек.