Он отдал мне пакет с вещами, что отобрали в полицейском участке. Ключи, деньги, телефон, ремень, шнурки, проездной на метро… Больше я его не видел.
Что было потом?
Старый подъезд старой девятиэтажки. С облупившейся краской на стенах, жжёными потолками, воняющим лифтом. Дверь, тесная прихожая, убогая мебель, старый электрочайник, скрипящая кровать…
Ещё совсем недавно у меня был огромный город, с многомиллионной армией. Ещё совсем недавно я был готов завоевать целый мир, подчинить себе всех его жителей. Ещё совсем недавно у меня было всё, что только можно было пожелать. А теперь, как в детской поговорке — это было давно и неправда.
— Что ты заметил, Паша? Расскажи зрителям.
Мой единственный друг оказался нейро-вирусом, живущим в моём сознании. Он привёл меня к одному из админов проекта «Армагеддон» для того, чтобы с моей помощью проникнуть в систему. Верил ли я этому?
Конечно же, нет. Я понимал, что они убили Пашу. Смонтировали и перезаписали видео на моём телефоне. Под видом успокоительного накачали меня псилоцинами и почти убедили в том, что я сошёл с ума.
Мне казалось, что прошли месяцы, а может быть, даже и годы — но время, проведённое на полигоне «Армагеддона», уместилось в считанные секунды. Те секунды, пока я сидел в рейнджровере начальника безопасности. Как? Я не знал. Наверное, всё дело было в кольце с черепом. Его пустые глазницы я чаще всего видел в своих снах.
О корпорации «Кольцо» в интернете было много информации, но никакого упоминания о проекте «Армагеддон» я не нашёл.
Зато для меня стало настоящим удивлением, когда я узнал, что корпорацию возглавляет Андрей Гумилёв — судя по фотографиям, почти не отличимый от командира моего города. Я смотрел на его страничку в википедии, читал скупые строки, повествующие о невероятно удачной карьере бизнесмена, и вспоминал, как отдавал ему приказы. Где-то в другом мире он подавал мне кофе, а здесь он миллиардер, и вряд ли подозревает о моём существовании.
Я стал искать упоминания о нейро-вирусах, и вскоре мне попалась на глаза статья, наиболее полно отвечающая на мои вопросы.
Некий программист, подписавшийся как Ник, утверждал, что в будущем произойдёт сращивание искусственного интеллекта с человеческим. Появятся нейро-вирусы, воздействующие на разум человека точно так же, как на компьютерные программы. Они будут использовать в качестве носителя как электронные гаджеты, так и человеческий мозг. Находить огрехи в защитной системе — и перехватывать управление.
Статья так и называлась «Грешники», её автор утверждал, что слабые духом люди будут наиболее уязвимы для подобных вирусов, и в конце пути их всегда будет ждать ад. Ад из собственных грехов.
Забавно, но в одном из абзацев — там, где описывал, как вирусы будут искать подходящих носителей — автор ссылался на мою старую статью об анонимности.
Я не то, чтобы не понимал — я не хотел понимать всё это. Часть меня всё ещё находилась там, в «Армагеддоне», на городской стене, со снайперской винтовкой. Эта часть всё ещё слышала отголоски приветствия моих подданных. Рёв истребителей, гул танковых двигателей. Топот марширующих солдат.
Расшатанная табуретка вместо кресла в командном центре. Безликие прохожие вместо подобострастных союзников альянса. Эти вот деньги — разноцветные бумажки без какого-либо функционала. Какое-то время я часто, гуляя по серым московским улицам, заходил в ювелирные магазины и просил показать изумруды.
Днём я сходил с ума, отказываясь воспринимать реальность. Ночью меня мучила боль, грезились кошмары с безумцами. Я постепенно адаптировался к новой-прежней Москве, но процесс проходил медленно.
Из холдинга меня, конечно же, уволили. Тупой и трусливый редактор обвинил меня в том, что я не сдал вовремя статью — но я-то знал, что это дело рук Егора Егоровича. Я посоветовал редактору поцеловать в задницу начальника безопасности и больше с ним не общался. Нашёл новую работу. Потом ещё одну.
Мне казалось невероятно унизительным кому-либо подчиняться. Я был вынужден пить, просто чтобы не сойти с ума. Работодатели увольняли меня якобы за пьянство, но я понимал, что нахожусь в чёрном списке корпорации, и даже не пытался спорить.
Тоня тоже послала меня к чёрту. Или я её. В общем, я пытался ей объяснить, но потом почувствовал нежелание оправдываться перед ней. Кто она такая, в конце концов?
Дни проходили один за другим в бессмысленной суете. Люди вокруг меня старались заработать деньги, и потратить их на вещи. Они толкались, наступали на ноги, ругались, а я думал о том, что даже небольшой части моей армии хватило бы для завоевания этого города. Этой страны. Всего этого мира. Серая биомасса, не способная ни на что, кроме трусости, вызывала у меня только презрение — и отвечала мне тем же.