Все пошло наперекосяк. Фитцхофа убили в стычке с войсками на улице, а «Шершня» Энцельмана покалечили при входе во Дворец. Лори держалась с тыла, чтобы поддержать их, когда мимо проковылял Энцельман, направляясь на север.
– Они гонятся за мной, – прокричал он по рации. – Прикрой меня!
Теперь Гарик Энцельман вернулся в Замок, а она сейчас ожидает смерти, сидя в тюрьме.
– Ты можешь не притворяться, – сказала она Грейсону. – Я знаю, что вы собираетесь меня убить… в конце концов. Я сдалась только потому, что не хотелось изжариться. – Она вздрогнула. – Это ужасная смерть.
– Я не знал о твоих родителях, – тихо сказал Грейсон. – И не стал бы угрожать тебе так, если бы…– Он не договорил, остро чувствуя, насколько глупо звучали его слова. – Послушай, – продолжал он. – Здесь нет никакого обмана. Я не собираюсь тебя трогать и сделаю все, что в моих силах, чтобы никто другой не посмел сделать этого. Я серьезно подумываю насчет того, чтобы ты выбралась отсюда. Мне нужен тех, чтобы наблюдать за починкой сломанного «Шершня».
– Это смешно. Я всего лишь ученица. «Да, верно, – подумал Грейсон. – Но я тоже ученик». Однако он не собирался признаваться в этом.
– Но ты знаешь больше, чем любой в Саргаде. Ты поможешь?
Ее глаза насторожились.
– А что, если я улизну к своим дружкам в горы? Или впаяю в энергетическую схему вашего боевого робота взрывное устройство?
– О, там будет охрана. – Он подумал о своем разговоре с Варнеем и Аделом, об аргументах, которые привел, и обещаниях, которые ему пришлось дать. Калмар должна считаться вражеским агентом. Ее станут караулить все время, чтобы определить, саботирует она работу или нет. В конце концов они согласились с планом Грейсона. Только потому, что не нашлось другого выхода.
Грейсон принял условия генералов и уповал на то, что девушка согласится работать с ним при таких ограничениях. Никакой другой альтернативы не было.
– За тобой будут следить, но по крайней мере ты выйдешь отсюда. Этим людям, которые привезли тебя сюда, ты ведь не обязана какой-нибудь клятвой верности или воинской клятвой?
Дело в том, что многие люди – даже наемники – строго соблюдали клятвы и обеты верности.
Лори Кадхар закрыла глаза.
– Нет. Нет… ничего. Клятва раба господину, пожалуй, и ничего более.
– Тогда ты согласна?
Последовало долгое молчание. Когда она снова заговорила, ее голос звучал очень робко.
– Да и… и спасибо тебе.
КНИГА ВТОРАЯ
Харимандир Синф натянул воротник теплой куртки на уши от ветра. Период штормов закончился, но долгая темная Первая Ночь продолжалась. С приходом штормов температура упала. На железобетонном полотне космодрома белел снег, и в столбах света, отбрасываемых лампами, висевшими наверху, ветер кружил маленькие вихри сухого снега. Но последнему сообщению, в горах неподалеку шли сильные снегопады. Какая угрюмая и унылая планета – этот Треллван! Место, которое он с удовольствием покинул бы по завершении своей миссии. Пожалуй… пожалуй, после этого он снова увидит кристальное небо и сверкающие соленые плато своих родных пустынь.
Охранники в дверях низенького складского строения, сделанного из листового железа (таких строений было несколько, они протянулись вдоль главной портовой зоны), козырнули начальнику. Один из них взял бумагу, переданную Синфом, изучил ее и отпер дверь. Воздух, хлынувший в ноздри из тускло освещенного помещения, прокис от зловония немытых тел, рвоты и человеческих испражнений.
– Сколько у нас сейчас пленников? – спросил Синф адъютанта.
Тот сверился со своими записями.
– Сто восемьдесят два человека, господин.
Синф кивнул и постарался удержаться, чтобы не закрыть нос и рот из-за вони. Эти пленники, многие из них – квалифицированные рабочие, станут скоро рабами и будут распроданы по голодным до рабочей силы мирам с разрушающейся технологией. Сейчас они являлись источником полезной информации. Запасы пищи сводились к тому, что осталось на борту шаттла, и тому малому, что удалось заграбастать из агропулов к северу от Саргада. Если Синф не раздобудет в скором времени еще пищи, то пленников придется расстрелять. Синф верил, что основная миссия должна зависеть от второстепенных экономических интересов.
Охранник вернулся, ведя шаркающего оборванного человека с лицом в синяках, измазанным грязью и засохшей кровью.
– Капитан Тор! Ну, как ты? Ты уже решил рассказать то, что нам нужно?
– Я ничего не знаю. – Человек с трудом шевелил опухшими губами. Возле глаз и рта красовались огромные одутловатые синяки.
– Да нет же, ты можешь рассказать нам уйму вещей, например, зачем ты шнырял вокруг космодрома и что ты знаешь о деятельности наемников в Саргаде. Если ты расскажешь нам то, что мы хотим знать, ты избавишь себя от неминуемых неприятностей.
Тор дрожал, но ухитрился рявкнуть:
– Пошел к черту!
Поскольку на нем были лишь лохмотья туники и легкие брюки, то холод выполнял работу палача. Синф нахмурился.
– Я предлагал тебе деньги. Я предлагал тебе свободу. Боюсь, что сейчас мне придется предложить тебе быструю смерть.
– Ты убил моих людей.
– А… эти три бездельника на борту шаттла. Я признаю, что это трагедия. Всегда трагедия, когда нужно убивать квалифицированных рабочих. Но ты сам вынудил меня, мой друг, удрав с корабля.
– Ты собирался убить и меня. – Окоченелое лицо Тора на мгновение загорелось гневом. – Тебе не следовало их убивать!
– Мой дорогой капитан, не думаешь ли ты, что я хотел их смерти? Мы высоко ценим людей, обученных для работы на звездном корабле, особенно таких, как ты, – искушенных в межзвездной навигации. Мы же не варвары!
Глаза Тора закрылись, губы прыгали.
– Говори, что хочешь.
– Но эта миссия содержится под строжайшим секретом, капитан. Она настолько секретна, что ты даже не подозреваешь о ее важности. Если бы подозревал, то пришлось бы перерезать тебе глотку. Когда ты удрал, мы приняли меры, чтобы уже никто из твоих людишек не смог улизнуть. Остальные члены твоего экипажа на борту грузовоза попрежнему находятся в полном здравии. По крайней мере сейчас.