– Рамага! – завопила она хриплым и срывающимся голосом. – Они прорываются! Гарик погиб!
По земле за спиной «Мародера», пока Лори всаживала выстрел за выстрелом в голову гигантского робота, низко пронеслись три катера. Искусство Грейсона проходило последнюю пробу. По спине «Мародера» ударили ракеты, и моторы катеров взвыли в унисон, разворачиваясь на расстоянии десяти метров.
Неуклюже обернувшись, «Мародер» выстрелил из пушки, перекрыв грохотом вой катеров, гром разрывов и неустанный шум водопада. Один из катеров закачался, резко накренился вправо и врезался в основание утеса, исчезнув в пламени.
«Страус» стоял на ногах, всаживая лазерные разряды с 50 метров в спину и бок «Мародера». Кулак Лори судорожно дергал триггер – еще, еще, еще, еще… Потом «Мародер» стал отступать. Он выписывал зигзаги вниз по склону гребня, за ним следовали другие пять роботов.
– В чем дело? – удивился Рамага. Лори различила, как он притаился на корме своего катера с микрофоном в руке. – Они прижали нас. Почему же отходят?
Лори обмякла в кресле. Лицо, грудь, плечи исходили потом, а воздух внутри кабины опалял легкие жаром. Она изогнулась телом и рванула ручку, открывавшую люк за кабиной, наслаждаясь холодным воздухом, хлынувшим в отверстие.
– Температура, вот в чем дело…
– Ну и что? Мой зверь такой горячий, что вотвот взорвется.
– У них те же самые проблемы. Я думаю, они ушли охладиться. – Лори развернула «Страуса», изучая холодную черную воду озера. Подальше, в Ущелье, вода пенилась и клокотала, но здесь, у берега, лишь слегка рябило.
– А это неплохая идея. Ярин, искупайся в озере, поостынь. Я пока покараулю. Рамага, собери людей и проверь вон того сбитого «Стингера». Посмотри, может, он еще пригодится.
– И то верно, сержант.
Но вместо того чтобы идти на склон, откуда обозревалась долина. Лори припарковала «Страуса» над распластанным остовом «Шершня» Энцельмана. Солдаты уже вскрыли кабину машины и вытаскивали растерзанное тело Гарика. Ее потрясло обилие крови в кабине.
Гарик был последним из тех, кто вместе с ней покинул родной дом. Он значил для нее больше, чем другие. Он был товарищем и верным другом, и, кроме того, любовником. Лори почувствовала себя безмерно одинокой, более одинокой, чем за все время пребывания в этом злом мире.
Лори взглянула на индикатор: с начала битвы прошло полчаса. Где Грейсон? В соответствии с планом он должен уже быть здесь, и их маленькая команда уйдет в холодные воды озера, направляясь к океану на севере. Если бы Гарик был жив, он пошел бы с ними.
Случилось что-то неладное. Если Грейсон не здесь, то он, наверное, лежит мертвый внутри разбитого боевого робота на железобетонной полосе космодрома. И все они тоже подохнут, когда герцог и его роботы снова начнут сражение.
Лори размышляла, не стоит ли им отступить сейчас, когда есть шанс. Смахнув пот с лица, она поняла, что придется ждать Грейсона, несмотря ни на что. Она обещала. Конечно, при условии, что он будет здесь вовремя, то есть сейчас. Она снова взглянула на индикатор. Надо продержаться еще хотя бы пятнадцать минут…
Черно-серые восьмиметровые «ноги» «Мародера» придавали ему высокий и долговязый вид, а установленная на спине пушка на целых два метра возвышалась над кабиной Грейсона. Из всех боевых роботов, подумал Грейсон, «Мародер» выглядел самым зловещим, самым страшным. Легкие движения сканирующих антенн по бокам низко посаженной кабины напоминали дерганье усов чудовищного двуногого краба. Каждая рука с непомерно раздутыми предплечьями, вмещавшими спаренные ПИИ и лазеры, создавала образ грубой неудержимой мощи.
Грейсон таращился на привидение со смешанным чувством страха и ненависти. Дуэль «Мародера» и «Беркута» была рискованным занятием. «Мародер» перевешивал его на 20 тонн, а сдвоенные лазеры и ПИИ давали значительные преимущества в вооружении перед «Беркутом». Однако машина Грейсона превосходила противника в скорости и маневренности. Кроме того, Грейсон чувствовал неистребимую потребность в мести. Эта жажда мести выросла до такого ураганного бешенства, что он развернул «Беркута» кругом, встав лицом к лицу с пришельцем, и пустил машину вперед яростной рысью.
В наушниках шлема раздался шум, пока кто-то искал его боевую частоту. Затем он услышал электронный голос своего противника.
– Мы знали, что ты придешь, Карлайл. Мы ждали тебя.
Грейсон не ответил. Проверив в последний раз оружейные системы, он увеличил подачу энергии из реактора. Спокойно, подумал Грейсон. Не теряй спокойствия и атакуй решительно. Он хочет запугать тебя. Спокойно…
– Меня зовут Валлендел, – сказал водитель «Мародера». – И я поджидаю тебя. Я с удовольствием размажу тебя и твою машину по полю. Точно так, как и твоего отца.
Со ста пятидесяти метров Грейсон разрядил автопушку длинной очередью, которая разбрызгала разрывные снаряды по спине и торсу «Мародера». Затем он слегка сместил прицел. Слабыми местами робота были голова и ноги, разумеется, слабыми их можно назвать лишь в сравнении с массивной броней нагрудника и рук. Качнув пушку вниз, Грейсон опробовал сложные механические узлы и контрольные механизмы в том месте, где ноги «Мародера» соединялись с туловищем. Снаряды угодили в цель, выбросив дым и пламя, но «Мародер» уже стремительно двигался, подставляя под удары тяжелый бронированный торс, шутя отражавший снаряды Грейсона, которые оставляли на броне «Мародера» легкие незначительные шрамы и царапины.
Грейсон толкнул контрольный рычаг до упора вперед, спиной ощущая толчки от галопа «Беркута» по железобетону. Но «Мародер» внезапно повернулся к нему с поднятыми руками. Когда над самой кабиной полыхнуло белым огнем, Грейсон упал и перекатился. Колпак кабины моментально почернел.
В тот момент, когда пушечные снаряды прошили железобетон в том месте, где только что лежал «Беркут», он уже был на ногах и двигался снова. Грейсон открыл огонь на бегу, поливая нагрудник