В ответ Мэдди расхохоталась.
— Вы и сами прекрасно понимаете, что мы не можем пойти на такое.
На лице Дженнифер отразилось выражение полного непонимания.
— Дженнифер, я серьезно. Посмотрите, во что они превратили Менискуса — а ведь его тело было подготовлено для того, чтобы он мог сосуществовать с ними. Если инфицировать обычного мужчину Лаз79, вирусы сию же минуту прикончат его.
Дженнифер взяла жестянку с «плей-до» и отщипнула кусочек. Ее пальцы принялись ловко уминать тесто.
— То, что вы предлагаете, равносильно убийству, — добавила Мэдди.
Дженнифер протянула Мэдди небольшой желтый цветок из «плей-до».
— Я же объяснила вам. Это всего-навсего обмен услугами. Подобные происшествия случаются с СЕ сплошь и рядом. Печально, конечно, но что поделаешь — такое бывает.
Мэдди сдавила цветок в руке.
— Чувствую себя так, словно снимаюсь в фильме про мафию. Дженнифер, если я соглашусь, то этот так называемый СЕ станет мертвее некуда, и виноваты в этом будем только мы одни. Как вы собираетесь спрятать концы?
— Прятать концы мне не придется. Никто и не заметит. Послушайте, очевидно, он просто перешел дорогу какой-нибудь важной персоне в цитадели Атлантиса. Это не моя проблема и, разумеется, не ваша. Мы всего-навсего посредники. Если мы не согласимся, согласится кто-нибудь еще. Ну же, Мэдди, ведите себя как взрослый человек. Таков мир, и с этим ничего не поделать.
Мэдди молча сидела, не в состоянии стереть потрясенное выражение со своего лица. Ей никогда и в голову не приходило, что Дженнифер настолько безжалостна. Вся ситуация выглядела неправдоподобно нелепой, словно представительная дама, распространительница косметики «Эйвон», показывая вам новомодный пятновыводитель, внезапно вытащила гаубицу и разнесла в пух и прах половину вашей гостиной.
— Я не понимаю вас, — наконец выдавила из себя Мэдди. — Вы ведь всегда неукоснительно следуете инструкциям.
Дженнифер засмеялась.
— Именно по этой причине мы с вами никогда и не ладили. Забавно, не так ли?
В глазах Дженнифер по-прежнему горел возбужденный огонек. Знакомство с темной стороной куратора напомнило Мэдди, почему она когда-то решила работать с вирусами. Причина заключалась в том, что людей она не любила. Особенно в такие минуты, когда они представали в совершенно ином свете. Она даже не хотела знать, что вызвало в Дженнифер подобные перемены, лишив ее привычного спокойствия духа. Мэдди не собиралась поддаваться напору этой женщины.
— Не думаю, что соглашусь участвовать в ваших происках, Дженнифер. Вам придется… найти иной способ.
Дженнифер вздохнула и откинулась в кресле, тотчас же принявшем наклонное положение.
— Что ж, крайне жаль. Но если вам это кажется правильным, то пусть так и будет.
Мэдди встала. Странно, что-то она слишком легко отделалась.
— Я лучше пойду, — сказала она. — У меня сегодня много работы.
— Конечно, — ответила Дженнифер, отвернувшись и вновь включая свою гарнитуру: — Да, еще минутку, Мэдди. Сотрудники службы безопасности утром прибудут к вам домой, чтобы забрать Бонус.
Глаза Мэдди превратились в узенькие щелки. Дженнифер возобновила прерванный разговор, словно только что прозвучавшие слова не представляли никакой ценности.
— Привет, сожалею об этом. Ты получила мою… подожди… ах, извини, меня опять прервали. Давай я перезвоню тебе минут через пять? Еще раз извини.
Мэдди возвышалась над столом Дженнифер, едва сдерживаясь, чтобы не сгрести бочонки из «плей-до» и не обрушить их на голову куратора.
— Ты не станешь вмешивать сюда Бонус, — прошипела она, как только Дженнифер отключилась.
— Это зависит только от тебя. Мне ведь надо хоть что-то записать в отчет о происшествии. — Дженнифер наклонила голову и одарила Мэдди лучезарной улыбкой, явив все коричневое гнилое великолепие. — Мы ведь договорились, что всегда надо следовать букве инструкции. Верно?
Мэдди онемела, она с трудом сдерживала рвущееся из нее бешенство. Как выбраться из устроенной Дженнифер западни?
— Просто ответь на один вопрос. Ты что-то сотворила с моим подопытным, чтобы у меня не осталось иного выхода, кроме как пойти на попятную? Ты с самого начала все спланировала?
Дженнифер негодующе уставилась на Мэдди.
— Я бы никогда не стала вредить вашим исследованиям, доктор Бальдино!
— Ладно-ладно, я просто спросила.
— Послушайте, Мэдди, после всех этих лет, что мы с вами работаем…
И пылаем взаимной ненавистью, мысленно добавила Мэдди.
— Но что было бы, если бы я отказалась? — поинтересовалась она. — Что было бы, если бы Бонус никогда сюда не приходила, сегодняшнего кризиса не случилось, вы попытались, а я сказала «нет»?
— Я бы посоветовала вам отправиться домой и хорошенько присмотреться к Арни Хеншоу. В конечном счете вы бы изменили решение.
— Что-то слишком много случайных стечений обстоятельств.
— Если вы и впрямь хотите знать, то я сама только что получила это предложение. Точнее сегодня утром. Я как раз размышляла, как к вам подобраться — как вдруг все и случилось.
Мэдди с трудом верилось в такого рода совпадения, но вдруг вспомнила, как странно вела себя Дженнифер. Вполне вероятно, что как раз мысли о предложении Хеншоу и явились причиной ее странной веселости.
— Вы говорите, что вам все просто в руки свалилось.
— Я бы выразилась несколько иначе. То, что ваш подопытный вот-вот отойдет в мир иной, означает, что следует действовать как можно быстрее, Мэдди. Вот почему мне пришлось слегка надавить на вас. Однако — как вы сами сказали — все сводится к вашей неспособности управлять собственной дочерью. Если бы ваш подопытный не находился в критическом положении, в подобной спешке не было бы нужды. Но я не в состоянии выполнить свою часть сделки с Арни Хеншоу, если опустеет лаборатория, где находится сейчас Менискус.
— Потому что он умирает.
— Вы сами сказали это, не я. Ах, отправляйтесь домой, Мэдди. У вас измученный вид. Вам не придется ничего делать. Я сама устрою поломку воздушного шлюза. Вам же остается только сохранять спокойствие. Вам удастся взять себя в руки?
Когда Мэдди было семнадцать, подружка пыталась обнаружить ее точку Грефенберга с помощью огурца. Мэдди не понравилось это тогда и не нравилось сейчас.
— Вы не прогадаете, если поставите на Арни Хеншоу, — сказала Дженнифер. — Результат не оставит вас равнодушной. И тогда преспокойно сможете забыть обо всем, что сегодня случилось.
Другими словами: раздвинь пошире ноги и думай о цветочках
ДЕКАРТ, ТАКЖЕ ПРОХОДЯЩИЙ ПОД ИМЕНЕМ ТЕРРИ
В левой руке 10Еши прелестный пистолетик двадцать второго калибра, который она с такой силой вдавила в мой висок, что у меня перед глазами вспыхнуло неоновое пламя. 10-я оторвалась наконец от своей камеры и мертвой хваткой впилась в мое запястье. Когда она приложилась своими граблями, мне показалось, будто к коже присосалась целая стая крошечных электрических угрей, так что не осталось ничего другого, кроме как сдаться. Я молча смотрела, как 10-я забирает моего дружка.
— Эх вы-ы-ы, лохастые неумехи, — с издевкой протянула она, загребая мое оружие видеорукой. Запихнула его в бюстгальтер и возобновила съемку. — Ты прямо какая-то чума, никуда от тебя не скрыться.
Заиграли синтетические скрипки — первые аккорды «Я всегда буду любить тебя». Я осторожно попятилась, но в этот раз уже и камера, и пистолет оказались нацелены мне прямо в лицо. Странно, но даже на расстоянии трех футов я отчетливо почувствовала, как ствол удлинился и теперь металлический конец протыкает мне щеку. Состояние расплывчатости, какое возникает после новокаиновой заморозки, когда зубной врач почти наполовину скрылся из виду в твоем горле и попутно интересуется, каким видом спорта ты занимаешься в школе. А твой любимый вид спорта — выпить не меньше шести «эспрессо» и играть на дорожной полосе, а язык так онемел, что вроде как-то не до разговоров, но ты по-прежнему замечаешь этот неумолимый металл, пронизывающий, вонзающийся в перекладины твоего тела с тонкой, пронзительной дрожью — так я тогда чувствовала себя. Ощущения, по крайней мере, именно такие. Я не сомневалась, что когда надо будет меня пристрелить, то рука у 10-й не дрогнет, а вот я ее навряд ли смогу убить. Увидев собственными глазами, как Кери уделала того парня, я слегка забеспокоилась, и, чего уж кривить душой, теперь вся эта перестрелка забавляла меня куда меньше, чем раньше.