Примерно через минуту потянуло сквозняком и послышался какой-то шум со стороны автостоянки за «Шарпер имидж» у северного входа, расположенного рядом с гаражом. Мимо пронеслись фараоны, задержавшись на пару минут, чтобы осмотреть тело Декарта, после чего потрусили дальше.
Я опасалась, что меня засекут, но все обошлось. Разумеется, мне не привыкать изображать из себя невидимку на вечеринках, но все равно как-то жутковато.
Вокруг все словно вымерло. Охранники отправились на верхний уровень. Снаружи выли сирены и доносилось приглушенное «чоп-чоп» приближающегося вертолета. Я осталась в полном одиночестве. Чуть дальше, в широких коридорах, заметила нескольких охранников, осматривающих каждый уголок магазина. Спины их были обращены ко мне, и, по-видимому, они прошли мимо меня, не заметив, а теперь принялись за оставшуюся часть Торжища, словно прочесывали местность, двигаясь от центра.
Я стала гадать, сколько времени уже прошло. И что мне теперь делать.
В мою сторону быстрым шагом шли двое мужчин и женщина, обмениваясь репликами на ходу.
— …их связали, забрали форму, разнесли выстрелами камеру и скрылись.
— Где фотография той девчонки, которая заварила всю эту кашу? — послышался гнусавый женский голос.
— Вот эта. Хотя нет, вот она.
— Красотка.
— Да уж, не поспоришь. Если судить по записям камеры наблюдения и словам очевидцев, то это именно она. Но с ней пришли две подружки, а свидетельница из «Эсте Лаудер» говорит, что они не из числа «Страшил». Пропало три униформы.
Нет, черт, только не это! Они уверены, что мы все спланировали заранее. Они думают, мы сбежали…
— Чистая работа, — заметила женщина.
— Мы даже ни о чем не догадывались, пока не обнаружили пропажу этих трех комплектов в шкафчиках сотрудников, — сказал второй мужчина, пристыженно хохотнув. — Мы опасались, что их подстрелили сгоряча. Слава богу…
— Выходит, эти негодяйки просто взяли и преспокойно вышли отсюда под видом служащих? — негодующе взвизгнула женщина с противными еврейскими нотками в голосе. (Эй, не забывайте, мне дозволительно пороть такую чушь, потому что я сама наполовину еврейка).
— Скорее убежали, — ответил первый. — Небось, выбрались наружу с первой партией эвакуированных.
— Вы позволили им безнаказанно убраться? — Женщина все не унималась.
Я быстренько закрыла глаза, а заодно и рот, чтобы, не приведи господь, не расхохотаться. Они все поняли не так. Ах, какая жалость, что рядом нет Сук Хи, чтобы можно было пихать друга дружку в бок и посмеиваться над этими остолопами.
Наверное, зря я вспомнила Сук Хи. В эту минуту ее, может статься, уносят санитары… нет, об этом я думать сейчас не стану.
— Мы их обязательно найдем, мэм. Если они переоделись в форму служащих, то наверняка затесались в толпу покупателей. Кто-то мог их заметить. Далеко им не скрыться.
Женщина язвительно хмыкнула.
— От всей этой истории за милю несет заговором, — сказала она. Звук голосов постепенно стал удаляться, они направлялись к разгромленному отделу «Лорд&Тэйлор». — Эти «Страшилы» выбежали из «Годивы» так, словно сидели там в засаде. Надо выяснить, как они пробрались туда, вдруг у них имеется доступ и в другие охраняемые зоны.
Уж я-то знала, как бандитки проникли в «Годиву». Там работает 10-я, скорее всего именно она и укрыла их на складе. Повезло еще, что Кери не из числа «Страшил», а то бы она подчистую смела с полок весь шоколад.
— Ладно, как там обстоят дела с электричеством в секции Ф?
— По-прежнему туго. Инженер думал, что перегорела проводка в отделе «Сони», но оказалось, что нет.
— Что ж, тем лучше — если повезет, эти дешевки испугаются темноты…
Вся компания прошествовала мимо, надо сказать, весьма своевременно. Я бы и секунды больше не выдержала столь интимных объятий с Декартом. Я выскользнула из-под него и поползла вдоль стены «Шарпер имидж». Охранники мельтешили на верхнем уровне, как раз в том месте, откуда я сверзилась. Два фотографа сверкали вспышками, делая снимки.
Почему они меня не видят?
Господитыбожемой! Я стала гадать, а не заделалась ли я ненароком жмуриком и просто не знаю об этом, как в том фильме с занудным шепчущим мальцом. Я как улитка ползу к входу в «ЛТ», на минуту переведя дух за парой высоких, чугунных, косящих под готику скамеечек. Отдышавшись, совершаю стремительный бросок к более подходящему укрытию в виде пластикового постамента, на котором виднеется план магазина. Дверь для охранников, рядом с которой я засекла тех мужиков, передвигавших тележку уборщиков и знаки «Осторожно», все еще приоткрыта. Я встаю на коленки, вконец растерявшись, вертя головой по сторонам и чувствуя подвох. Неужели меня еще никто не засек? В треснувшем зеркале над «Кристиан Диор» вижу свое отражение. Что ж, надо признать, выгляжу я просто гнусно. Перепачкана какой-то темной дрянью — видать, кровь из ссадин, появившихся, когда я протаранила стекло. Хотя, полагаю, следовало бы радоваться, что, худо-бедно, но цела, а ведь могла бы сейчас бродить по округе, зажав под левой мышкой собственную голову. Или какую другую часть тела.
В мою сторону направляется орава парней в тяжелых ботинках, я слышу грохот шагов. По правде говоря, я не горела желанием проверить свою теорию «я что, заделалась жмуриком?», поэтому недолго думая метнулась к металлической двери. Она поддалась, я захлопнула ее за собой, нащупала щеколду и задвинула. Затем осмотрелась. Узкий проход, кругом ни души. У меня все поджилки тряслись. Тошнило. Пошатываясь, я побрела по коридору, пока не дошла до поцарапанной и покосившейся двери. Толкнула ее, она со скрипом открылась. Подсобка «Шарпер имидж».
Алекс, бухнуло у меня в голове. По-моему, он сказал, что звонит из «Шарпер имидж». Если мне удастся незаметно проникнуть туда, то, пожалуй, я смогу выдать себя за одну из покупательниц и выбраться наружу с Алексом.
Черта с два. Насколько я успела заметить по своему отражению в зеркале, выглядела я так, словно меня переехал грузовик. Я осторожно притворила дверь и последовала дальше по проходу. Коридор сворачивал к западу, в направлении «Лорд&Тэйлор» и многоэтажной парковки, и я шла по нему с робкой надеждой выбраться, пока путь не преградили двойные двери, ведущие к погрузочной площадке. До меня донеслись голоса, шум машин, звуки с шоссе и завывание ветра. Я замерла в нерешительности, колотясь мелкой дрожью, и стояла так, покуда вой сирен не приблизился настолько, что пришлось закрыть уши, чтобы не оглохнуть.
Если я пойду туда, то окажусь за решеткой. Я прикинула, что, сколько бы я ни притворялась запуганной и жалкой, у меня на руках следы пороха, а к ноге привязана кобура. К тому же у них наверняка есть мои фотографии с камер наблюдения, когда я взгромоздилась на прилавок «Эсте Лаудер», изображая из себя Лару Крофт. Я стремительно рванула обратно по коридору, высматривая вентиляционные люки и не видя ни одного, понимая, что мне, пожалуй, крышка, но знаете что? Мне все это ой как нравилось. Я прямо-таки смаковала собственный страх. Адреналин вызывал ликование. Я невероятно тащилась от идиотизма всей этой ситуации и накала эмоций.
Алекс и впрямь торчал в «Шарпер имидж».
Ням-ням-ням, не иначе, это судьба. Я прокралась в подсобку.
Снаружи, из магазина, донесся мужской голос:
— Прошу всех оставаться на месте, постарайтесь сохранять спокойствие. Пожалуйста, поймите, что здесь безопаснее, чем снаружи.
— Сколько все это будет продолжаться? — спросил другой мужчина низким голосом, властности в нем чувствовалось побольше, чем у первого.