— Моя болезнь, сударь, вашими снадобьями не лечится!
Что касается Анри, то он продолжал глотать лекарства, и на фоне расстройства Лежона быстро шел на поправку: чужая боль иногда заставляет забыть свою собственную, к тому же, как известно, тело восстанавливается быстрее, чем душа.
Возвращение Перигора тоже пришлось как нельзя кстати. Он снова обосновался в розовом доме на Йордангассе вместе со своим толстым слугой и сундуком с туалетными принадлежностями, в котором можно было найти все: от приспособления для чистки языка до румян.
Перигор и Анри прикладывали неимоверные усилия, чтобы поднять настроение своему другу: пытались затащить его в Оперу, в книжных лавках выискивали редкие издания о венецианских художниках. За приличное вознаграждение Перигор заполучил на вечер одного из поваров Шенбруннского замка, и тот приготовил такое божественное рагу, что устоять перед ним было невозможно, но Лежон устоял. У него пропал аппетит, он потерял интерес к музыке, книгам, театру. Он отказывался от посещений кабаре, прогулок в садах Пратера, осмотра зверинца. Его не прельстило даже мороженое в кафе на Бастионе.
Однажды утром Перигор и Анри с решительным видом вошли к нему в комнату.
— Друг мой, — заявил Перигор, — мы забираем вас в Баден.
— Зачем?
— Чтобы проветрить вас, немного развлечь и заставить смотреть на жизнь по-новому.
— Эдмон, не смешите меня! Кстати, что это за духи, которыми вы пользуетесь?
— Вам не нравится? Представьте себе, дамы от них без ума. Они летят на этот запах, как мухи на мед. Могу достать вам флакончик.
— Послушайте, оставьте меня в покое!
— Ну, уж нет! — рассердился Анри. — Третий день ты ходишь букой, и твое поведение нас беспокоит!
— Я никого не беспокою, меня вообще больше нет.
— Довольно, Луи-Франсуа! — оборвал его Перигор. — Завтра мы отправляемся в Баден.
— Счастливого пути! — проворчал Лежон.
— Вместе с вами.
— Нет. Кроме того, завтра мы должны участвовать в субботнем параде в Шенбруннском замке.
—Я разговаривал о вас с маршалом Бертье, — заметил Перигор, — и он поручил мне отвезти вас в Баден ради вашего же здоровья.
— Что вы ему сказали?
— Правду.
— Ненормальный!
— Это вы ненормальный, Луи-Франсуа. Соблаговолите выполнять приказ.
Идея отправиться на воды в Баден возникла у Анри, а он позаимствовал ее у барона Пейрюса, кассира императорского казначейства. Тот как-то рассказывал ему о своей поездке в эту долину, расположенную в четырех милях от Вены, где за пачку флоринов он снимал целый дом. Воды? Да, вместе с двумя десятками других особ он барахтался в сосновых ушатах с минеральной водой. Вместе с мужчинами купались и молоденькие девицы в полупрозрачных рубашках. Одного их вида было достаточно, чтобы поставить на ноги безнадежно больного. Если Лежон присмотрит себе какую-нибудь юную австриячку, то быстро поправится...
Доктор Корвизар[100] — представительный мужчина с зачесанными назад седыми вьющимися волосами и высоким лбом устроился за письменным столом Наполеона.
— Вернулась ваша старая экзема, сир.
— На шее?
— Из-за этого не стоило вызывать меня из Парижа.
— Немецкие врачи никуда не годятся!
— Я напишу состав нашей обычной мази для аптекарей вашего величества...
— Пишите, Корвизар, пишите!
Пока император с помощью слуг одевался, доктор Корвизар писал рецепт мази, которая обычно помогала Наполеону при вспышках экземы: пятнадцать граммов порошка из сабадиллы, девяносто граммов оливкового масла и девяносто граммов чистого спирта. Мазь действовала безотказно еще со времен Консулата.
— Месье Констан?
Камердинер беззвучно возник на пороге Лакового кабинета и с поклоном объявил:
100