В 1835 году Бальзак приезжает в Вену и передает госпоже Ганской рукопись «Серафиты». Пользуясь случаем, он нанимает карету и посещает Эсслинг, Мархфельдскую равнину, плато Ваграм, остров Лобау. К месту сражения его сопровождает князь Шварценберг. Бальзак делает записи. Вернувшись, он погружается в работу над «Лилией долины». Тысячи персонажей, событий и сюжетных линий захватывают его и навсегда отвлекают от его «Битвы».
Почему выбор Бальзака пал на это малоизвестное сражение? Возможно, в силу того, что война в Эсслинге изменила свой характер. Историк империи Луи Мадлен подчеркивает: «Это сражение открыло эру грандиозных побоищ, которыми отныне отмечены все кампании императора». Более сорока тысяч человек погибло в течение тридцати часов — двадцать семь тысяч австрийцев и шестнадцать тысяч французов, то есть, каждые три секунды погибал один человек. И это не считая одиннадцати тысяч солдат Великой Армии, навсегда ставших калеками. Наконец, Наполеон впервые познал горечь военного поражения, что нанесло серьезный удар по его престижу и вдохновило противников. После Эсслинга по всей Европе стал усиливаться рост национального самосознания.
Приступая к работе, я обратился к историкам, чтобы определить цели и задачи сражения. И быстро заметил, что специалисты не могут похвастать беспристрастностью. Говоря о Наполеоне, мало кому удавалось сохранить хладнокровие. Жан Саван его ненавидит, Эли Фор боготворит, Мадлен восхваляет, Бэнвиль положительно оценивает, Тэн ставит под сомнение правильность его решений, и так далее. Тогда я начал искать свидетелей. У Бальзака их хватало, благо, большинство из них были еще живы и могли многое ему рассказать. К счастью, они оставили мемуары и письменные воспоминания. И хотя эти документы тоже отмечены личным отношением, благоприятным или не очень, они сообщают нам огромное количество подробностей, которые я не осмелился бы придумать. Помимо них, интереснейшим материалом меня обеспечили историки, обожающие занятные случаи из повседневной жизни. Так, Люка-Дюбретон поведал мне историю о знаменосце из Гвардии, которому ядром оторвало голову: все его сбережения, все золото, что он хранил в шейном платке, дождем посыпалось на землю. Рассказ о бульоне из мертвой лошади, приправленном пушечным порохом, я почерпнул из воспоминаний Констана, камердинера Наполеона. Костюмы персонажей настоящие, так же, как песни, декор, описания местности, погода, портреты главных персонажей, их достоинства и недостатки. Я постарался не выносить суждений о солдатах. Взять, например, Дорсенна. Если верить «Мемуарам» Тьебо, он был круглым дураком, но Тьебо не был в Эсслинге, и примеры, которые он приводит, не соответствуют той обстановке. Кроме того, он привирает, и это чувствуется.
Исторический роман — не что иное, как отображение реальных фактов, имевших место в прошлом. Чтобы вдохнуть в них жизнь, рядом с маршалами и императором мне пришлось поставить вымышленные персонажи. Они создают определенный ритм и способствуют реконструкции событий. Я старался придумывать как можно меньше, но зачастую приходилось отталкиваться от мелкой детали или фразы, чтобы воссоздать целую сцену.
Историк, говорил Александр Дюма, отстаивает свою точку зрения и выбирает таких героев, которые подтверждают ее. И только романист беспристрастен: он не выносит суждений, он рассказывает.
Слово об усопших
И в завершение несколько слов о том, как сложилась судьба некоторых исторических персонажей, выведенных в этом романе.
Луи-Франсуа Лежон, генерал и барон, после бурной военной карьеры вышел в отставку в 1813 г. и полностью посвятил себя живописи. Руководил школой изящных искусств в Тулузе, где и умер в феврале 1848 г. в возрасте семидесяти трех лет. Ввел моду на литографию во Франции.
Андре Массена, став князем Эсслингским, руководил Ваграмской битвой из коляски — давала о себе знать нога, поврежденная под Эсслингом. Неудачная военная кампания в Португалии стала причиной его опалы. После битвы при Ватерлоо был назначен комендантом Парижа, где и умер от воспаления легких спустя восемь лет после сражения при Эсслинге.