Битва с драконом
БИТВА С ДРАКОНОМ
Я захожу в пещеру, в одной руке меч, в другой — щит. Лучше бы факел или свеча, но когда идешь на чудовище, то лучше все же щит.
Из пещеры доносится отдаленный грохот, несет жаром, по сводам пляшут красные отблески. Немного помявшись у входа, я все же шагаю внутрь, выставив меч
Отсветы далекого огня стали ярче, сместились и запрыгали, смыкаясь вокруг. Из глубин горы выползла и надвинулась на стены огромная горбатая тень. Я с трудом сдержался, чтобы не вскрикнуть. Дракон выползает! Пальцы судорожно сжались на рукояти меча, аж больно стало. Я поднял щит повыше, чтобы металлический круг разбил первую струю огня.
Тяжелое шарканье. Покашливание. Тень выросла еще, поглотив пещеру, — и резко уменьшилась. Из темноты выступила сутулая фигура с фонарем в руках.
— Пап?
— Сынок? Ты что тут делаешь?
— Это ты что тут делаешь!
Он чихнул.
— Ну и пыль… чудовищем на полставки подрабатываю. А ты думал, откуда деньги в доме берутся?
— Но… я думал, ты сапоги тачаешь…
— На сапогах много не заработаешь. Учебу твою оплачивать надо? Матери платье новое? Младшему телефон приличный, опять же… не напасешься добра на вас. Ты почему здесь? Уроки сделал?
— Нет, я, собственно…
— Тогда марш домой. Вовку с продленки забери, посуду помой, пока мать с работы не вернулась. Быстро! У меня тут герой скоро должен объявиться. Попить нету? Я забыл взять, горло пересохло. Жарко здесь…
Он кашлянул, прикрывшись рукавом. Ошарашенный, потеряв дар речи, я протянул ему пол-литровую бутылку с водой. Он жадно сделал несколько глотков и вернул остатки.
— Ну, давай, не мешай работать.
И убрел вглубь горы, унося фонарь. Я машинально вышел и начал спускаться по тропинке в сторону города, чьи крыши виднелись внизу.
Однако ветер быстро освежил голову. Опустившись на камень, я положил на траву у ног меч и щит, потер лицо. Что за чепуха? Вздохнув, опять вооружился и двинулся наверх.
Отец сидел у входа в пещеру и при виде меня сурово сдвинул брови.
— Что еще? Я же сказал тебе идти домой! Кто Вовку заберет?
— Слушай, я вообще-то герой. У меня щит, меч…
— Что ты несешь?! — прикрикнул отец. — Хватит играться в детские игры, повзрослей уже! Что, мать с сумками после магазина в школу потащится?
Я вспомнил, какая уставшая приходит мама с работы. Лицо бледное, на щеке бьется синяя жилка. От сумок с продуктами у нее могла начаться мигрень, а еще часто кололо в боку, она сгибалась, держась за перила, и пыталась сделать хоть вдох — но между ребрами так болело, что получалось лишь заглотить чуточку воздуха. Она часто жаловалась, но все жалуются, я никогда всерьез не воспринимал, а однажды спустился, чтобы помочь, она обычно снизу звонила, чтобы я по лестнице поднял тяжести, а тут она сама пошла вверх с сумками, я не сразу от компа оторвался, — и тут она стоит и воздух ртом хватает, согнувшись, за сердце держится… как я перепугался тогда! Будто прямо сейчас помрет же.
«Мам, ты чего?» «Да все в порядке, сынок, скоро пройдет. Сумки вот возьми. Пройдет, пройдет, не бойся. Лечь бы только…»
А отец на работе. Теперь понятно, где он до ночи пропадает.
Понурившись, я опять начал спускаться. Не хочу, чтобы она весь вечер валялась в кровати с мокрой тряпкой на лбу и стонала. Я бы мигрень запретил. И сумки бы запретил.
А Вовка и сам дойти мог бы до дома, всего-то два квартала пёхать, подумаешь, проспект пересечь, там и светофор, и подземный переход — только дурак не перейдет…
Распалившись, я бегом взбежал обратно на гору и заскочил в пещеру, тяжело дыша. Отец стоял, сложив руки на груди. На этот раз он и слова мне сказать не позволил.
— Плевать на мать, на брата, вижу? Хорошего сына я вырастил, ничего не скажешь. Доброго, заботливого, верного семье… — яд так и сочился. И вдруг он рявкнул: — А ну пошел вон! Раз сам не понимаешь, так я объясню, неделю сидеть не сможешь! В школу загляну да с директором потолкую, кто тебе внушил эту идиотскую мысль. Всю вашу компашку накажут, уж я позабочусь! Всех твоих друганов дома вздуют, и я тебе потом добавлю от себя, чтобы накрепко запомнил, что можно, чего нельзя!
Рев разносился над долиной, в горах задрожали скалы, готовясь обрушиться камнепадом на тропы и дороги. Зажав уши, я позорно бежал, побросав меч и щит.
Только ближе к подножью остановился, увидев огни города. Синие сумерки окутали долину, окна домов мерцали, напоминая о тепле очага и готовящемся ужине. И о долге. О договоре, который со мной заключил бургомистр от имени жителей. Герой — это я, и это значит: я должен вернуться. И победить.