Какара фыркнул:
– Убеждения – как задницы. У каждого есть, и каждый недорого продаст. Верно?
Джошуа продолжал улыбаться, но ничего не ответил.
– Ты такой же, как все, – сказал Какара. Он взял с подноса фужер, выпил одним глотком и уже собрался отвернуться, однако нахмурился и пристально посмотрел на Джошуа.
Потом отвел глаза, тряхнул головой, словно ему выплеснули в лицо стакан ледяной воды.
– Нет, – сказал он тихо. – Не такой же. Джошуа загадочно улыбнулся, кивнул и заскользил прочь.
Темноволосая женщина стояла опершись о десятифутовую корягу, которую обработали морилкой, покрыли лаком и назвали произведением искусства. Она смотрела вниз, на огоньки дока, где суетились строительные роботы. Похоже, она их не видела.
Джошуа подошел. Сейчас на его подносе стояли ликерные рюмки.
– Желаете выпить, капитан Сидамо?
Женщина вздрогнула, подняла глаза. Лицо ее напряглось.
– Меня зовут миссис Какара. Вы хотели надо мной подшутить?
– Нет, мэм.
– Вы – очередной шпион-любитель на службе у Орица? Или мой муж снова затеял игры?
– Рубка ПС-1186, – негромко произнес Вольф. – Кормак сказал, вы вспомните. Вряд ли вы вспомните меня, но я вас знаю. Вы занимались у него материально-техническим снабжением, а я был одним из его… клиентов. Кажется, нас не знакомили.
Рита Какара снова удивилась. Она торопливо поглядела по сторонам.
– Осторожно. Везде «жучки».
– Здесь нет.
– Откуда вы знаете?
– Был один за корягой. Я отключил его час назад. – Вольф не стал дожидаться ответа. – Возьмите рюмку. Попробуйте. Вам не нравится. Вы ставите ее обратно, я предлагаю другие, показывая на каждую по очереди.
Женщина, поколебавшись, взяла рюмку.
– Вы – настоящий, – прошептала она. – Кормак сказал, что случилось в тот день на патрульном катере?
– Нет. Думаю, это не мое дело.
– Он всегда был джентльмен. – Она улыбнулась и внезапно вновь стала молодой, какой помнил ее Джошуа. – Вы сумеете меня вытащить?
– Постараюсь.
– Когда? Как?
– Пока не знаю, но держите шиповки под рукой… и вот этот напиток, миссис Какара, – редукто с Денеба. Бренди, вода в котором заменена растительными компонентами.
Рядом стоял Ориц.
– Меня послал Джалон, – сказал он Рите. – Велел напомнить, что завтра – длинный день.
Рита изобразила улыбку.
– Какой он заботливый, – сказала она. – Разумеется, я не хочу встать наутро с больной головой. Спасибо, Джек. Не думаю, чтоб мне хотелось пробовать еще, сэр. Уже первая рюмка убедила меня, что этого делать не следует.
Вольф протянул поднос Орицу, тот посмотрел на него, мотнул головой.
Вольф поклонился и шагнул к другим гостям.
Джошуа запустил поднос с бокалами в моечную машину, закрыл дверцу и коснулся сенсора. Заклубился пар, Вольф принялся загружать новый поднос.
– Брось, – приказал голос – Я хочу выпить.
Это был Джалон Какара, не трезвее и не пьянее прежнего.
– Да, сэр. Что желаете?
За окнами брезжил серый свет – близился восход искусственного солнца.
– В шкафу есть бутылка без этикетки. Налей на четыре пальца.
Вольф нашел темно-бурую бутыль, налил прозрачной, бесцветной жидкости и поставил бокал на стойку. Какара согрел его в ладонях, жадно отпил.
– Можно мне полюбопытствовать, что это, сэр?
– На моей родной планете очень высокие налоги на спиртное, вот мы и гоним сами. Я всегда держу немного под рукой.
– Хороший напиток, сэр?
– Отвратный! Сивуха. Я пью его в напоминание о… о некоторых вещах.
Какара выпил, со звоном поставил бокал на стойку.
– Значит, ты не считаешь, что у каждого есть своя цена, а у его убеждений – тем более?
– Я так не говорил. Поскольку вы платите мне деньги, с моей стороны это было бы крайней глупостью.
– Но ты не думаешь, что убеждения продаются и покупаются?
– Иногда – так, – сказал Вольф. – Иногда – нет. Иногда они ничего не стоят. Люди прекрасно убеждают себя в чем угодно, порой их не надо даже уговаривать.
– Пфу! Философия.
Вольф покачал головой:
– Отнюдь, сэр. Я просто говорю о том, что видел.
– Философствующий бармен, – сказал Какара. Губы его скривились в едва заметной улыбке.
Он допил бокал, выпрямился.
– Может, стоит держать тебя поближе. Выяснить, что ты там себе думаешь. Заодно тебе представится случай увидеть, умею ли я сочинять музыку, под которую все пляшут – да еще за милую душу.
– Как вам будет угодно, сэр.
Какара оценивающе взглянул на Вольфа, слез с высокой табуретки и пошел прочь.
Вольф проводил его взглядом до самых дверей, потом вернулся к прерванному занятию.
Лицо у него было задумчивым.
Джошуа загорал на полотенце, которое расстелил на лужайке в центре парка. Рядом лежали пуловер, шорты и сандалии, второе полотенце изображало набедренную повязку. Глаза у Вольфа были закрыты.
Он не спал. Он плыл под невидимым куполом планетоида, вместе с искусственными облаками и солнцем.
Пальцы его были расправлены на животе, указательный касался большого.
«Плыву… Вижу… свод вокруг меня… все стихии – одна… Чувствую мир вокруг… Я ищу и не достигаю… пути, места, откуда мог бы позвать, откуда мы с женщиной могли бы бежать… из купола… пустота… я ничего не принес с собой… я ничего не возьму…»
Он почувствовал, что кто-то глядит на него, медленно сел, зевнул.
Рита Какара сошла с тропинки и теперь двигалась к нему. Она была в желтом халатике, ее босые ноги оставляли на упругом торфе маленькие следы.
– Добрый вечер, мистер «Тейлор». Кавычки возле фамилии были едва ощутимы.
– Миссис Какара.
– Думаю, вас уже известили.
– Нет, мэм. Я ничего не знаю. Я работаю в ночную смену и сегодня еще не был на своем месте.
– Теперь это не ваше место. Мой муж произвел некоторые перестановки.
– Вот как?
– Он назначил вас на «Лавр». Барменом и главным интендантом. В контракт будут внесены соответствующие поправки.
Вольф в задумчивости потер подбородок..
– Спасибо, – сказал он. – Ведь это повышение?
– Да. Хотя теперь вы будете ближе к огню.
– Простите?
– Муж тяжело переносит путешествия. Иногда он становится… раздражительным. И даже очень. – Рита огляделась. – Можно говорить?
Вольф уже ответил было «да», но Лумина в кармане плавок потеплела. Он слегка покачал головой. Женщина не заметила и хотела продолжать. Вольф чуть приподнял ладонь.
– Извините, – произнесла Рита. – Я хотела сказать, что Джалон принимает все слишком близко к сердцу. Есть люди, которым смешно, что такой богатый человек неуютно чувствует себя в космосе. Им кажется, что он боится. Но это не так.
Рита говорила немного торопливо, и все равно Вольф мысленно ее похвалил. Молодец, быстро сообразила, на что свести разговор.
– Я считаю, он просто любит комфорт, любит свою планету и порою сам этого не сознает. Я хотела предупредить, чтобы вы не обижались, если он сорвется. Не принимайте на свой счет.
– Миссис Какара, спасибо, что потрудились мне об этом сказать. До сих пор работа у вашего мужа доставляла мне такое удовольствие, что, уверен, меня не смутят подобные пустяки.
– Думаю, вы поняли.
Рита улыбнулась и пошла назад к дорожке.
Вольф снова лег, потом, через секунду, перекатился на живот и остался лежать без движения. Через какое-то время спина его начала мерно вздыматься.
«Я смотрю… у меня тысячи глаз… Я вижу… ощущаю…»
Он почувствовал направление, но не шевельнулся.
Еще через минуту он чуть-чуть приоткрыл один глаз.
На холме справа от поляны он различил невысокого толстого человека – видимо, Орица. Тот шел к ближайшему строению. На плече у него была тренога – то ли для камеры, то ли для микрофона.