– Кстати, думаю, пока мы не вернемся в Отверженные Миры, мне лучше говорить на земном. Звук часто проникает дальше и вызывает большее подозрение, чем то, что видят наши глаза. Послушай, одна идея… Извини. Я прервал твои размышления.
– Ничего, — сказал Вольф. — Я просто смотрю все подряд — может, в подсознании что-нибудь щелкнет. Говори.
– Я подумал, что, может быть, ошибался.
– Эльяр признает свою неправоту? Ты и впрямь заразился от людей. Правильно тебя не взяли в Переход.
– Я заключаю, что это — шутка, и потому оставляю без внимания, как оставил бы и оскорбление. Возможно, в каком-то смысле это глупое отклонение от цели пойдет нам на пользу.
– В каком?
– Очень мало эльяров бывало в Федерации. Возможно, это еще одна причина, по которой мы проиграли войну, потому что наше неведение обернулось против нас.
Я буду внимательно примечать все вокруг, поскольку понимаю, что наших целей не достичь без вмешательства из Федерации. Я должен знать своего врага много лучше, чем кто-либо из прежних эльяров.
– Своего… и моего, — сказал Вольф и внезапно нахмурился.
Он коснулся сенсоров, и снова глаза Джалона Какары наполнились привычной брезгливой злобой.
– Не то, — пробормотал Джошуа и перешел к следующим кадрам.
Внезапно инопланетянин и человек оказались посреди шумного сборища. Какара был в центре внимания. Вольф мельком взглянул на женщину рядом с ним, узнал Риту Сидамо, но его привлекло другое.
Он не отрываясь смотрел на Какару, который шевелил губами, разговаривая с официантом. Звука не было, но Какара явно ругался. Официант стал белее своей древней крахмальной рубашки. Внезапно Какара ударом выбил из его рук поднос.
Теперь Какара кричал, щуплый официант начал дрожать.
Таен раскрыл было рот и тут же снова закрыл, потому что Вольф жестом попросил его помолчать. Джошуа прокрутил сцену второй раз, потом третий.
– Хорошо орешь, — тихо сказал он экрану. — Смотри, доорешься.
В баре стояла тишина, напитки были почти такими же старыми, как деньги, за которые их отпускают. Даже обслуживали не роботы, а живые люди.
Джошуа Вольф сел неподалеку от бармена, чье лицо лучилось таким достоинством, будто его место — по другую сторону полированной деревянной стойки.
– Что желаете, сэр?
– Арманьяк, если у вас есть.
– Есть. Конкретный сорт?
– Я потрясен, — сказал Вольф. — Редкий случай — встретить хоть какой-нибудь арманьяк. Я возьму «ЮберДайтон».
– Извините, сэр, вряд ли его можно найти где-нибудь, кроме Земли, да и вообще за пределами Бас-Арманьяк.
– Найти можно, — кивнул Вольф. — Я пил.
– Завидую. А я даже не пробовал. Сгодится ли «Лубер» в качестве замены?
– Еще как сгодится. И пожалуйста, со стаканом ледяной воды.
Бармен подал Джошуа арманьяк в маленьком бокале, поставил рядом стакан и графин с водой. Джошуа протянул деньги. Бармен не взял.
– Вы здесь новичок, — сказал он. — Я подам счет, когда вы будете уходить. И потом, это слишком крупная купюра, в такой ранний час мне пришлось бы идти ее менять, чтобы дать вам сдачу.
– Это не за выпивку, — сказал Джошуа. — Я хотел бы оплатить несколько минут вашего времени, мистер Фицпатрик.
– Вот как? — Седовласый бармен по-прежнему не брал деньги, — Вы меня знаете, а я вас — нет, сэр.
– Моя фамилия — Тейлор. Джон Тейлор. Мне сказали, что вы считаетесь… наставником — наверное, это будет правильное слово — всех барменов Гаррапаты.
– Такой комплимент дорогого стоит. Ваши деньги остаются у вас, мистер Тейлор.
– Мистер Джалон Какара заглядывает сюда, когда прилетает с Непенте?
– Это общеизвестно, — сказал Фицпатрик. — Он не таится. Во всяком случае, в данном отношении. Информация едва ли стоит той суммы, которую вы предлагаете.
– Я слышал, будто он, когда недоволен, становится, выразимся так, не очень приятен в общении.
– Он не первый состоятельный человек, о котором так говорят, — заметил Фицпатрик.
– Позвольте мне сделать два допущения. Первое: на своем родном планетоиде он тоже пьет. Второе: он богат и, следовательно, не сам смешивает себе напитки.
– Опять-таки ваши деньги остаются у вас.
– Любопытно, не знаете ли вы, скажем, бармена, который служил на Непенте. Я уверен, такой человек рассказал бы много увлекательного.
– Возможно, — согласился Фицпатрик, — хотя, вполне вероятно, истории эти были бы не слишком лестными для его бывшего хозяина.
– Особенно, — ровным голосом заметил Вольф, — если Какара выставил его пинком под зад или, может быть, просто наорал и обошелся с ним по-скотски.
– Вы пишете книгу, мистер Тейлор?
– Мог бы. Но не пишу.
– Знаете, — задумчиво произнес Фицпатрик, — если бы я знал такого человека и вы бы с ним поговорили, в ваших руках оказалось бы немало компрометирующих фактов. Кое-кому, не симпатизирующему мистеру Какаре, испытавшему на себе его несправедливый гнев, это было бы очень приятно.
– Допускаю.
Фицпатрик достал из-под стойки ручку и блокнот, черкнул две или три строки, вырвал листок и протянул Вольфу.
– Вот адрес, по которому вы найдете интересующего вас человека. Передайте ему мою записку. От него вы узнаете все, что нужно.
Он взял купюру, нежно разгладил ее на ладони.
– Да, — мягко произнес Фицпатрик. — Приятно было бы, если б у мистера Какары случилась маленькая неприятность. Кстати, мистер Тейлор, ваша выпивка — за счет заведения.
– Значит, вас прислал Джерри? — Мужчина снова зевнул и встал с узкой неприбранной тахты. — Если мы будем говорить об этом гаде Какаре, то надо сварить кофе. Идемте на кухню.
В тесной кухоньке с трудом помещались двое. Хозяин наполнил маленькую кофеварку и нажал кнопку «ПУСК». Вода зашипела, крохотный кофейничек наполнился бурой жидкостью.
С соседнего космодрома поднялся звездолет, стены маленькой квартирки задрожали. Хозяин повернул голову.
– Через две недели сяду на такой же и свалю к черту из Федерации, — сказал он. — В Отверженных Мирах лучше. Во всяком случае, хуже уже некуда.
На буфете стояла бутылка. Хозяин снял ее, потряс.
– Проклятье. Не хватит даже глаза продрать.
– Вот, возьмите мою, мистер Холлистер. Джошуа вытащил из внутреннего кармана чеканную серебряную фляжку.
– Культурненько, — заметил Холлистер. Он нашел чашку, поколебался, потом все-таки сполоснул ее над раковиной, уронив две тарелки из грязной груды. — Если найду вторую…
– Мне — только воды, — сказал Вольф. — Я не пью кофе по вечерам.
– Ладно. — Холлистер взял стакан с надписью «На память о Шеддон-спрингс» и протянул гостю. Потом свинтил с фляжки крышечку и понюхал содержимое.
– Боже милостивый, — с изумлением произнес он. — Даже жалко мешать это с той бурдой, которую я пью в последнее время.
Он быстро взглянул на Вольфа, словно опасался, что тот согласится, потом плеснул едва ли не полчашки, добавил кофе, а фляжку протянул Джошуа.
Тот налил в стакан на два пальца, разбавил водой из-под крана.
Они вернулись в комнату. Холлистер сдвинул на край тахты мятую постель, сел, указал гостю на стул. Чашку аккуратно пристроил на столик.
– Я многим обязан Джерри, — сказал Холлистер, — и, возможно, захочу вернуться к нему, если дела пойдут не совсем гладко, поэтому расскажу вам все совершенно бесплатно. Что вас интересует?
– Я не рассчитывал прокатиться на дармовщинку. — Джошуа достал купюру, сложил пополам, опустил на столик.
– За это, — сказал Холлистер, — можете просканировать мне мозги на предмет Какары и почти всего остального. Так что вы хотите узнать?
– Вы были на Непенте?
– Там, и еще два раза он брал меня на свою калошу, «Лавр». Надеюсь, мистер, вы решили всерьез прищучить этого Какару. Я назвал бы его одним словцом, только не стоит он того, чтобы его сравнивали с главным мужским достоинством. Хуже, чем с прислугой, он обращается только со своей несчастной женой. Что вы ему сделаете?