— Значит, передо мной красивая девушка Элора — соучастница похищения и одновременно спасительница, — заключил он.
— Не соучастница! — воскликнула с отчаянием. — Не соучастница! Ты мне нафиг не нужен, понял? — Почувствовав, что перегибаю палку, смягчилась. — Пожалуйста, Чи… Чи… Читта… я снова забыла твоё имя. С вашими корейскими именами попробуй не сломать язык!
— У меня тайское имя. Зови меня просто Читт. — Он коснулся моей пылающей щеки. — Воды дашь?
Я вышла из спальни, чтобы принести парню воды. Мои руки дрожали, я так тяжело дышала, как будто вот-вот станет плохо с сердцем. В коридоре на стене висело зеркало. Пришлось закрыть глаза, чтобы не видеть существо в отражении, которое кореец назвал «ангелом». Нерасчесанные волосы свисали по бокам бледного, чуть опухшего после сна лица; тушь размазалась, оставив тёмные круги под глазами. Одежда грязная; руки, ноги в ссадинах, и даже на лице заметила пару царапин.
— Какой, к черту, ангел? — пробурчала под нос, идя в ванную умыться.
Прохладная вода привела меня в чувства. В шкафчике над раковиной нашла крошечную расческу. Не для моих густых волос, конечно. Но это лучше, чем совсем ничего. Как смогла, расчесала пряди волос. Стёрла косметику мылом, которое в последствии попало в глаз и страшно щипало. Выдавила зубную пасту на палец и освежила рот, протерла зубы. Затем отправилась на кухню.
Забдиеля дома не было. Зато Эрик никуда не ушёл, смотрел телевизор, лёжа на диване.
— С добрым утром! — крикнул он, заметив меня.
Тоже мне — доброе! Кивнула, криво улыбнулась, после чего скрылась за поворотом. На кухонном столе нашла графин с водой, взяла его и стакан. В спальне уже наполнила его водой и вручила «звезде».
— Долго ты.
Нахмурилась. Он ещё и возникает.
— Приводила себя в порядок, — промямлила в ответ.
Парень вернул стакан. Его глаза то закрывались, то открывались. У него не было сил, из-за слабости клонило в сон. А если он сейчас заснёт и проспит до завтрашнего утра? Я не могла торчать тут целую вечность! Да и у парня сотрясение, его бы в больницу.
— Читтапон? — негромко позвала его, надеясь, что правильно произнесла имя. — Что будем делать?
— Думаю.
У меня изнутри рвалось какое-то бешенство, незнакомая мне свирепая ярость. Я могла бы закричать, послать его к черту, но понимала, что многое поставленно на карту.
— И… долго ты будешь думать?
— Кто твой отец?
— Джереми Бессон. — И снова я сглупила, но поняла это слишком поздно.
— Хм… Я слышал о нём. Продюсер, — сказал кореец, разглядывая мою фигуру. Я села.
— Он не простит мне такого позора. И… я не хочу в тюрьму. Я ещё слишком молода, чтобы потратить несколько лет своей драгоценной молодости в неволе. Я ведь совсем не хотела никого похищать. Я даже не знаю тебя толком!
— Зато Фаррен знает, так? И ее подружки тоже, — сардонически усмехнулся парень. — На их лицах были маски животных. Если полиция попросит меня опознать похитительниц, я не смогу этого сделать. Но…
Наступила напряженная пауза. Страх, словно ледяной кинжал, пронзил мое сердце. Кореец к чему-то клонит, но я никак не могла разгадать его странной улыбки, его молчания, его задумчивых глаз. Я ловила его изучающий взгляд, но не понимала сути. И вот, Читтапон наконец заставил себя отвернуться к окну. Молчание затянулось слишком надолго. Мои нервы этого не вынесут.
— Но? — в конце концов повторила я.
Кореец снова пронзил меня насквозь загадочным взглядом, а потом сказал:
— Но зато я знаю тебя, Элора Бессон. Знаю твою подругу Фаррен. Вы обе причастны к моему похищению. Значит, найти остальных — дело времени. Фаррен здесь нет, но ты готова пойти на всё, чтобы не дать этому делу ход. Не так ли?
Я ответила, не подумав:
— Если это спасёт репутацию моего отца, то да.
— Тогда сдай своих подруг и иди с миром.
~~~
Корбин с шумом захлопнул дверцу своего спортивного автомобиля, с головы слетел капюшон нижней кофты, открыв его светлые торчащие в разные стороны волосы; к уху был приложен телефон.
— Не знаю. Я только приехал, — говорил он кому-то на том конце провода. — Да так… дела были… Какие-какие! Ты мне не мамочка, Зак, чтобы тебе отчитывался. Я собственной матери не рассказываю, где провожу ночи, и тебе не собираюсь. — Он ещё немного постоял около крыльца, слушая собеседника, затем заключил: — Всё. Я хорошо помню, что обещал. Ладно, я дома. Сейчас узнаю, приехала она или нет.
Гостиная была залита солнечным светом, а чудовище по имени Дэниел мирно просиживало зад в плетённом кресле-качалке у окна с газетой на коленях, которую не читал. Вместо утреннего кофе он держал банку пива. Удивляться было не чему. Если отец в разъездах, то домочадцы творят, что душе угодно. Вот и их святая сестричка, похоже, последовала туда же.