— Корбин… — со вздохом произнесла я.
Я совсем забыла про своего любимого брата. Из всей семьи только ему будет не безразлична моя судьба. Вот и повод почувствовать себя эгоисткой. Но Зак пусть и не надеется, что я стану ему что-либо объяснять, а с Корбином я разберусь. Чтобы замять тему разговора, я начала искать у него в салоне воду.
— Выглядишь не очень, — отметил Зак. Хорошо, что он не видел в темноте ссадины по всему лицу, рукам и грязную одежду.
В ответ решила съязвить.
— Не всегда же мне выглядеть хорошо.
— Да нет, детка, я не о том. — Зак нежно ущипнул меня за щеку. — Ты всегда красивая, но ощущение, что ты провела две ночи в логове дикобраза.
— Что? — И я расхохоталась.
— Рассказывай уже, что с тобой приключилось.
— Не о чем рассказывать. Я знаю тебя, малыш Зак. И могу легко раскусить твои намерения, вмешаться в процесс и отразить твой натиск. Кто-кто, но ты никогда не узнаешь, где и с кем я была. Если узнаешь, то не от меня, понял?
Зак никогда не обижался на мои колкости, потому что слепо в меня влюблён. Неделю назад он признался мне в своих чувствах при странных обстоятельствах. Наша семья была приглашена к ним на барбекю. Зак разлил на мое новое платье вино, начал извиняться, затем отвёл на кухню, чтобы зачистить пятно, но вместо этого сказал: «Прости. При виде тебя у меня трясутся руки. Думаю, это очевидно в моем состоянии. Я люблю тебя и…». А дальше я рассмеялась и, не дав ему договорить, ушла домой. Я не восприняла всерьёз его признания, но Зак не оскорбился. Он принялся бегать за мной. Лучше бы мы оставались друзьями. Сейчас в любом его вопросе звучат ревностные нотки. Иногда приходится себя сдерживать, чтобы не послать его крепким словом, ведь его родители близко дружат с моими. Помните, я говорила про уважение? Я старалась проявлять его и не вызывать у родителей гнев. Но ещё больше я боялась их огорчить.
Больше Зак ни о чем не спрашивал. Он довёз меня до дома, проводил до крыльца, где я бесцеремонно развернула его и напомнила, что уже поздно. Зак не стал спорить, пожелал мне «сладких снов» и ретировался. А я сняла обувь, чтобы не стучать по кафелю, и как воришка подкралась к лестнице, около которой меня поймали.
— Стоять!
~~~
Кто бы мог подумать, что я смогу проторчать в душе целый час! Обычно на это дело у меня уходит максимум десять или пятнадцать минут. Но контрастный душ не только снял двухдневный стресс, но повысил уровень энергии. Я чувствовала себя так, словно заново родилась!
Ванная была заполнена горячим паром, и когда я потёрла запотевшее зеркало и увидела отражение своих янтарных глаз, то не могла отделаться от ощущения, что в них, как и в выражении моего лица, было что-то странное. Меня не отпускал страх перед завтрашним днём.
Я отвернулась от зеркала.
Замотала волосы в полотенце, надела короткий, но тёплый халат, ноги сунула в тапочки. Теперь пришло время готовиться ко сну. Или не пришло?
Когда я вышла из ванной, то обнаружила Корбина на моей постели. Он увлечённо играл в телефоне. Сдержал обещание, прекрасно!
«Никуда отсюда не уйду, пока ты не объяснишься», — грозно сказал мой брат.
«Я грязная и хочу в душ», — устало парировала я.
«Я не успокоюсь, пока не узнаю, откуда у тебя царапины на лице»…
Вот такой диалог произошёл у нас перед тем, как я скрылась в ванной комнате.
Корбин ждал Зака, поэтому логично, что он услышал звук приближающейся машины. Он решил, что это его друг и спустился вниз, а потом узнал мой голос. Остановив меня у лестницы, он практически силком затащил меня наверх, толкнул в комнату, запер дверь и наорал. Я Нолы — своей матери — так не боюсь, как своего брата. Но надо отдать ему должное, ведь кроме Корбина никому не было дела до меня. Где пропадает Элора? С кем? Что делает? «Это её жизнь. Пусть делает, что хочет. Сама совершит ошибки, сама их исправит. Зато винить некого будет», — говорила Нола, когда отец пытался читать мне нотации. Если бы Корбин не контролировал меня, то, по всей вероятности, я выросла бы очень разбалованной. Как Фаррен, а может и хуже.
— Мы можем отложить разговор до завтра? — лениво проговорила я, откидывая одну сторону одеяла. На другой сидел мой брат. И кажется, он не собирался двигаться с места.
— Завтра ты сбежишь по делам, я же тебя знаю. Ты всё равно ещё будешь волосы сушить.
— Я лягу с мокрыми волосами. Правда, Корби, я очень устала. — На него уставились мои жалобные глазки, от этого взгляда никто не мог устоять.
Мой брат задумался. Он колебался, но всё же телефон он убрал в карман, а это что-то значило. Может быть, он пожалеет меня и отложит разговор? Завтра мы разберёмся с корейцем, и я смогу выдумать хорошую ложь… Ненавижу лгать!