Я дома. Но стало только хуже.
Отдых помог привести мысли в порядок и придумать, как и что я скажу домочадцам. По словам Корбина, отец всё ещё был в отъезде. Так что объясняться мне придётся только с братьями и мамой.
Клэрис принесла мне в комнату какой-то напиток, заверив, что он хорошо помогает при усталости. Я выпила, затем отправилась в душ, который вернул мне бодрость и силы до вечера. К ужину я спустилась свежая и даже улыбалась.
Мама обняла меня.
— Корбин рассказал, что тебя пришлось в больницу везти. Бедная моя девочка, исхудала совсем.
— Да уж. Ем за четверых, — улыбнулась как можно шире, глядя на стол с разными вкусностями. Затем заметила Дэниела и раскрыла руки. — Иди сюда. По тебе я тоже скучала.
Растерявшись, он беспомощно посмотрел на меня, но вопреки своему характеру встал и обнял меня. Быстро. Затем вернулся на своё место. Я не обиделась. Таков он — Дэниел.
Первые пять минут мы просто ели, ни о чём не разговаривая. Но я чувствовала, что от меня ждут объяснений. Возможно, Корбин сообщил им новость, но сам он тоже не знает подробностей.
Доев суп, я отодвинула тарелку и глубоко вздохнула. Мне предстоит тяжёлое испытание — пережить всё заново.
— Мы были в Нью-Йорке на одном мероприятии. Возможно выступление Читта показывали по телевизору. — Я сделала паузу, но все молчали. Нола и Дэниел смотрели в тарелки, Корбин — на меня. Я чувствовала, как во мне растёт напряжение. Столовая наполнилась тяжёлым воздухом, не хватало кислорода. Или это всего лишь ком в моём горле. Но говорить надо было, ведь они хотят знать. — По дороге в отель водитель не справился с управлением, и наша машина врезалась в стену здания. Водитель и Читтапон погибли. Я находилась в коме три недели или около того. Всё это время я… жила в Нью-Йорке.
Мама с Дэниелом обменялись взглядами, явно не зная, кому взять на себя инициативу и задать важный вопрос. Корбин их опередил:
— Почему нам не сообщили?
— Я тоже спрашивала. Со мной был друг Читта Вон. Он сказал, что официально Читта не объявили погибшим. Чтобы не посеять панику, они решили утаить факт моей болезни. До сих пор Читтапон якобы находится со мной в отпуске, поэтому прошу вас, всё это должно остаться в этих стенах.
Нола швырнула вилку.
— Я не понимаю! Ты была в коме, а родителям не сообщили. Муж погиб, но ты не имеешь к этому никакого отношения?
— Пожалуйста… — я уже глотала слёзы.
— Но я ведь переписывался с тобой… — медленно произнёс Корбин.
— Не со мной. С Воном. Это он писал.
— То я и думал, что твой английский изменился. Словечки странные появились, ошибки в словах. Решил, что ты совсем уже кореянкой стала.
— Послушайте, — я начала терять терпение, — это случилось, хорошо? Мне очень тяжело, потому что я его любила! Думала, что правильно сделала, что вернулась домой… не заставляйте меня жалеть.
И несмотря на то, что не наелась, убежала к себе в комнату. Лишь спустя полчаса ко мне пришёл Корбин с подносом.
— Ты не доела, — сказал он, ставя поднос на мою постель.
Подобрав под себя ноги, я удобно уселась и принялась есть куриные крылышки, о которых мечтала с тех самых пор, как покинула столовую.
— Прости, ладно? — сказал Корбин. — Мне неясно лишь твоё высказывание по поводу любви, ведь в последнюю нашу встречу…
— Всё изменилось с тех пор. Жизнь вообще интересная штука. Не любила, протестовала, а потом поняла, что без него… — я замолчала, в носу защипало, а мясо проглотить не смогла.
— Элора, не надо…
— Я могла бы быть с ним счастливой. Он замечательный человек. Добрый и отзывчивый. И… он искренне любил меня. Его последние слова знаешь какими были? — из глаз хлынули слёзы. — «Люблю тебя, чаги»… А я… я не успела…
Теперь я захлебывалась собственными слезами, и Корбину ничего не оставалось, как крепко обнять меня и приговаривать: «Ш-ш-ш, родная, тихо. Ну всё…»
~~~
Дэниел сразу после ужина уехал в клуб, но не для того, чтобы потусить.
Проигнорировав несколько своих знакомых, он прошёл к бару, заказал бутылку пива и стал всматриваться в толпу. Сегодня суббота, а значит её день. И он не ошибся. Фаррен появилась в клубе в коротенькой белой юбочке со шнуровками и в корсете спустя пятнадцать минут после его прихода.
Она была с подружками, поэтому он не стал подрываться с места, а ждал, пока она сама его заметит.
Ему в это время строили глазки с дюжину девушек. Даже официантка то и дело крутилась возле симпатичного блондина, но Дэниелу все они были до одного места.
Фаррен заметила его только тогда, когда подружки заказывали коктейли возле бара. Он не поздоровался, а лишь поднял бутылку с пивом в знак приветствия. Это был намёк, и Фаррен его поняла. Отвязавшись от подружек, она подошла к нему.