Сталин поднялся с дивана, начал ходить по ковровой дорожке. Было видно, что он у же успокоился, красные пятна на лице пропали. Оно приняло обычный светло-серый цвет.
– Сюда, товарищ Жуков, надо приходить с точными данными, – сказал он, останавливаясь у торца стола. – Директиву Тимошенко поправьте только в начале. Вместо всего Смоленска напишите о возвращении его южной части:
Тимошенко искренне обрадовался встрече с Рокоссовским, которого лично знал по совместной службе в Западном военном округе. И вот он прибыл в Касню, снова под его начало, но теперь уже воевать в войсках Западного фронта. С напутствием – до подхода резервов подчинять себе все встреченные по пути части, 16 июля Рокоссовский выехал на ярцевский рубеж обороны.
Утром 19 июля Ставка приказала командующему фронтом резервных армий генерал-лейтенанту Богданову силами вновь сформированных 28-й, 29-й и 30-й армий провести операцию по окружению противника в районе Смоленска.
В этот же день Указом Президиума Верховного Совета СССР председатель Совнаркома и ГКО И.В. Сталин был назначен наркомом обороны Советского Союза.
Вечером 27 июля, когда острия 2-й и 3-й танковых групп Гудериана и Гота сомкнулись у Соловьевой переправы, охватив 16-ю, 19-ю и 20-ю армии, командующий Западным фронтом получил приказ маршала Тимошенко: «30–31 июля перейти в решительное наступление и при поддержке войск Резервного фронта и группировки генерала Рокоссовского отбросить противника от Смоленска». Генерал Еременко тотчас связался по телефону с Касней.
– Товарищ маршал, непонятен ваш последний приказ!
– О переходе в наступление?
– Да… Кольцо окружения у Соловьевой переправы замкнулось. Отряд полковника Лизюкова отброшен за Днепр. Войска генералов Лукина, Конева и Курочкина вполне задачу свою выполнили. Теперь надо оставить Смоленск, остатки их армий отвести на ярцевский рубеж и закрепиться на нем!
– А как прикажешь отчитываться мне перед Ставкой, Андрей Иванович? – возразил Главком направления.
– Семен Константинович, за досадное поражение 5-го и 7-го механизированных корпусов отчитались?
– На войне от ошибок и просчетов, товарищ Еременко, никто не застрахован. И мы не без грешны.
– Сейчас, Семен Константинович, положение войск Западного фронта намного тяжелее и сильно меня беспокоит.
– Крепитесь, Андрей Иванович. Ставка нам поможет. В борьбу за Смоленск вступают войска Резервного фронта.
– Товарищ маршал! Войска измотаны до последнего предела. Танков и артиллерии нет. Госпитали переполнены. Дивизии стали полками. Контратаковать решительно нечем!
– Поезжайте к генералу Лукину. Надо поднять боевой дух защитников Смоленска.
– Семен Константинович, разрешите мне позвонить товарищу Сталину и доложить обстановку на моем фронте.
– Нет, Андрей Иванович, не разрешаю. Договоримся так. Я с твоими доводами согласен и разрешаю действовать по обстановке, предварительно переговорив с Жуковым. Тем временем я посоветуюсь с маршалом Шапошниковым и он при удобном случае поставит этот вопрос перед Сталиным.
– Ясно, товарищ маршал. Согласен, – вздохнул генерал-лейтенант Еременко и медленно опустил трубку на рычаг.
ВЯЗЕМСКИЙ «КОТЕЛ»
27-30 июля… В известном смысле это были примечательные дни для Восточного фронта. Но Гитлер болен. Почти трое суток он не участвует в делах и не появляется на людях. Его шеф-адъютант Шмундт педантично принимает от «Аскании» сводки, но день за днем отменяет совещания у фюрера, объясняя его занятостью над оперативным планом следующих операций. Только 30 июля Гитлер более-менее «пришел в себя» и сразу же был поставлен обстоятельствами перед дилеммой принятия ответственейших решений.
Доклад фон Бока кратко характеризовал сложившуюся ситуацию. Обрисовав обстановку в полосе наступления своих войск, он заострил внимание на особенностях «Русской кампании». Бок отметил: большие потери офицерского состава; влияние плохих дорог на боеготовность моторизованных соединений; нечувствительность противника к «котлам», а также не мыслимое упорство русских. Он отметил, что участившиеся срывы в боепитании порождают нервозность и утрату доверия к командным инстанциям. Пехотные части измотаны маршами с целью «заделывания» брешей.
Подводя итог, Бок позволил себе дерзость. Он заявил, что дальнейшее наступление на Восточном фронте командование группой армий «Центр» считает опасным и поэтому предлагает занять прочные позиции и в тепле переждать приближающуюся суровую русскую зиму!