Гудериан отбивался изо всех сил и на все поставленные вопросы по Восточному фронту ответил фюреру вполне убедительно. Но он не смог ответить на его «политические вопросы»: «Кто уполномочил начальника Генштаба ОКХ вести разговоры о бесполезности сопротивления на Западном фронте?» Только он, Гитлер, но ни Риббентроп, ни Шпеер, может найти политический выход из войны. На высокой ноте Гитлер бросил ошарашенному начальнику Генштаба ОКХ: «Ваше здоровье, Гудериан, надломилось и требует немедленного лечения!»… Это была отставка.
Тяжелые поражения на подступах к Кенигсбергу и у Данцигской бухты, утрата Зорау, Лослау, Кишбера и Тета 26 и 27 марта на правом фланге ускорили поиск преемника генерал-полковнику Гудериану. 28 марта на эту должность, по предложению генерала Бургдорфа, был назначен генерал Кребс.
Трагический финал стремительно приближался.
На какое-то время Гитлер предстал перед Йодлем в прежней своей неотразимости. Он метал громы и молнии, обвинял всех и вся в предательстве. Нервно передвигаясь взад-вперед по малому конференц-залу, фюрер не волочил ноги, у него на какое-то время перестали трястись руки. Болезненное состояние Гитлера выдавали лишь кровяные глаза, которые вылезали из орбит, а так же истошные визгливые заклинания. Порой он старался перекричать самого себя.
– Если блокирование группы армий «Б» в Руре допущено по вине Моделя, то его следует отстранить от командования! Запросите Кессельринга, и я тотчас отдам приказ. Я не могу понять, чтобы триста тысяч наших войск не могли остановить прорыв англосаксов в Руре! Подготовьте мой категорический приказ, Йодль, чтобы Модель нанес контрудары по их войскам у Эссена и Марбурга. Вермахт всегда был сильнее и англичан и американцев. Мы должны нанести англосаксам поражение в Руре! Я буду непреклонен!
Начальник штаба Оперативного руководства ОКВ достаточно изучил «повадки фюрера» и в дни побед и в дни поражений. Вывод для себя сделал однозначный – не торопиться с возражениями. И на этот раз Йодль переждал приступ крайней экзальтации Главкома ОКХ и, лишь когда Гитлер умолк, бесстрастно возразил:
– Мой фюрер, Кессельринг менее недели находится в командовании группировкой войск на Западе. Ему трудно в короткий срок овладеть обстановкой, тем более в условиях наступления противника на широком фронте. При господстве в воздухе англосаксам удалось навязать Моделю свой план действий. «Линия Зигфрида» позади, и поэтому…
Гитлер притормозил посреди комнаты, занес над собой кулаки, прервал «главного оператора» ОКВна полуслове:
– Так и «линия Зигфрида» оказалась позади, Йодль. А ведь я приказывал удерживать ее до конца! Против русских Модель действовал удачливее: Как все переменилось.
– В разных операциях, мой фюрер, и в России получалось по разному, – высказался «генштабист». – Модель любил наступать, имея большое превосходство в силах.
– Так было только в сорок первом, а дальше все в России пошло, Йодль, наперекосяк, – сразу смирился фюрер.
Тут Йодль посчитал момент подходящим, чтобы высказать хоть что-то конструктивное:
– Мой фюрер, без участия авиации ни Моделю в Руре, ни Кессельрингу не стабилизировать ситуацию на Западе.
– Но Геринг деморализован бомбардировками англосаксов и большевиков и не в силах переломить ситуацию. Он ссылается на нехватку горючего, – Гитлер опустил кулаки, ссутулился, уныло добавил: – Все мои усилия удержать венгерские нефтепромыслы пошли прахом. А теперь со всех сторон сыплются стенания: «Не хватает горючего!»
Сдав группу армий «Висла» Хейнрици, Гиммлер развернулся на дипломатическом фронте. 2 апреля в Хоэнлюене он вновь встретился с графом Бернадоттом. Развязка при ближалась, и «неистовый Генрих» поставил перед «надежным связным» кардинальный вопрос: «Может ли он связаться с Черчиллем и Эйзенхауэром, чтобы выяснить их отношение к возможности капитуляции немецких войск на Западе?»
Для ускорения переговоров Гиммлер выразил готовность направить в штаб Эйзенхауэра обергруппенфюрера СС Шелленберга и своего шеф-лекаря Керстена.
Так получилось, что, прибыв в Хоэнлюен с конкретным «узким вопросом» о капитуляции перед англичанами гитлеровских войск в Норвегии и Дании, шведский связной получил от немецкой стороны радикальную программу прекращения военных действий на всем Западном фронте.
Граф Бернадотт заявил Гиммлеру: «Поскольку обсуждение программы немецкой стороны должно носить серьезный характер, то руководители западных стран могут приступить к нему только тогда, если „шеф СС“ публично объявит, что именно он является наследником Гитлера и готов впредь выполнять его функции».