Всю ночь на 23 апреля Кейтель искал среди потока отступающих войск и беженцев штаб 12-й армии Венка. Утром он передал командующему 12-й армией приказ Гитлера: «Организовать мощный удар на восток, на соединение с 9-й армией Буссе». Но Венк доложил, что вполне боеспособен у него лишь 20-й армейский корпус Келера. В то же время 41-й танковый корпус, занимавший оборону на Эльбе, вообще не имеет ни одной боеспособной дивизии.
Рейхсмаршал Геринг решает действовать немедленно. Он намерен вступить в переговоры с Западом на высшем уровне и готовиться к ним. От его имени, как преемника Гитлера, составляется обращение к населению Германии. Статс-секретарь Ламмерс готовит в адрес фюрера телеграмму о «восшествии Геринга на престол».
В Берлине свирепствовал Геббельс. 23 апреля листовками с его приказом были залеплены фасады всех домов. Каждый берлинец обязывался нести личную ответственность за оборону своего дома и квартиры. За вывешивание белых флагов капитуляции назначалась смертная казнь.
В полдень Гитлер, Геббельс, Борман и Кребс вновь обсуждали положение. Начальник Генштаба ОКХ доложил, что восточные окраины Берлина уже заняты Советами. 3-я танковая армия скована войсками Рокоссовского и не может организовать серьезных действий в направлении столицы. Четыре ее дивизии разгромлены, три оставшиеся тоже небоеспособны. Генерал Мантейфель ввел в сражение весь свой резерв – пять дивизий и три бригады:
Гитлер прервал доклад Кребса и потребовал, чтобы Мантейфель немедленно перешел в наступление на юг. Атаку от Ораниенбурга начать не позднее завтрашнего утра! 3-я танковая армия должна перейти в атаку, и к вечеру 24 апреля сообщение группы армий «Висла» с Берлином должно быть восстановлено! Вместо Штейнера 3-й танковый корпус должен возглавить генерал Хольсте!
В полдень 24 апреля прерывается не только сухопутная, но и воздушная связь Имперской канцелярии с остальной частью Германии. Столичный аэродром в Гатове подвергается артиллерийскому обстрелу русских и функционировать не может. Посоветовавшись с имперским комиссаром Берлина Геббельсом, Гитлер принимает решение: использовать в качестве посадочной площадки для самолетов широкую городскую магистраль – Шарлоттенбургер-шоссе.
В ночь с 24 на 25 апреля Гитлер подписывает приказ о сформировании особого оперативного штаба «Б» (Южная Германия), в состав которого входят переброшенные туда отделы штаба ОКВ во главе с генералом Винтером. Тут же он отдает приказ о слиянии штаба ОКВ и Генштаба ОКХ.
В полдень 25 апреля Главком ОКХ потребовал от Кребса, чтобы тот доложил ему о составе сил, окруженных войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов в районе Альт-Шадова. Начальник Генштаба ОКХ доложил.
Кровавые глаза Гитлера выразили недоумение:
– Вы говорите, Кребс, восточнее Даме блокировано двести тысяч человек, имеющих артиллерию и танки?
– Да, мой фюрер, по данным генерала Буссе – двести тысяч солдат и офицеров, – подтвердил «генштабист».
– И эти двести тысяч моих солдат не могут организоваться и оказать помощь Берлинскому гарнизону?… Это предательство, генерал Кребс!
Но начальник Генштаба сухопутных войск не сдавался:
– Мой фюрер, большевики имеют подавляющее превосходство. Их авиация непрерывно бомбит и штурмует наши боевые порядки. 9-я и 4-я танковая армии несут огромные потери. Госпитали переполнены ранеными. В войсках не хватает медикаментов и горючего. На исходе боеприпасы.
– Все это я уже много раз слышал. У русских всего хватает, – сердито бросил в ответ Гитлер. – Немедленно подготовьте, Кребс, мои приказы генералам Буссе и Венку. Их войска должны внести перелом в боях за Берлин!
В полдень генералу Кребсу позвонил командующий группой армий «Висла» генерал-полковник Хейнрици. Он попросил разрешения прекратить наступление 3-го танкового корпуса СС группенфюрера СС Штейнера западнее Ораниенбурга, поскольку там нет никакой надежды на успех, а 7-ю танковую и 25-ю моторизованную дивизии бросить на усиление фронта 3-й танковой армии генерала Мантейфеля в районе Пренцлау. Генерал Кребс отклонил эту просьбу, поскольку она противоречила категорическому приказу Гитлера о ведении концентрического наступления на Берлин с целью его быстрейшего деблокирования.
Уже смеркалось, когда на связь с «фюрер-бункером» в последний раз вышел «главный оператор вермахта» генерал-полковник Йодль. Он доложил Верховному Главнокомандующему о развитии обстановки в западной полусфере обороны столицы. По его мнению, наиболее критическая ситуация сложилась на фронте 3-й танковой армии генерала Мантейфеля. Однако начальник объединенного штаба Оперативного руководства все же выразил надежду, что ему удастся перебросить к месту прорыва у Пренцлау войска из района между Веером и Эльбой, что бы: во-первых, усилить фронт 3-й танковой армии; во-вторых, пополнить состав войск группенфюрера СС Штейнера для ведения наступления на Берлин.