…а затем в него прилетел выплюнутый драконом сгусток светлой жидкости, и бандит с жутким криком упал на траву, выронив пистолет и хватаясь руками за лицо. Такая же участь настигла и другого. Тот, что держал меня, отреагировал на происходящее коротким, но весьма эмоциональным высказыванием шёпотом сквозь зубы.
Сева же не проявлял к этому такого интереса, как было бы при других обстоятельствах. После выстрела он повалился на спину, прижав одну ладонь к животу, и теперь лежал на земле, пялился в небо и громко стонал от боли.
Я заметил, что Даша повернула голову в сторону моего брата, и подумал, что она смотрит на него как врач, мечущийся между необходимостью помочь и инстинктом самосохранения: вроде надо прямо сейчас, но ведь так не хочется тоже попасть под выстрел…
В мой висок с силой вдавили дуло оружия, и мне пришлось стиснуть зубы от неприятного ощущения. Но по молчанию единственного оставшегося боеспособным бандита я понял, что он просто не знает, как поступить и что сказать. Видать, не ожидал, как и заказчик похищения Даши, достойного отпора с нашей стороны.
Вот к чему приводит самонадеянность. И викинги этого так до сих пор и не осознали. И своим наёмникам также забыли вдолбить новые постулаты… Вот и нарвались в очередной раз на ответку драконников. А при этом ещё и русских.
У меня в голове вдруг зашевелилась проспавшая нужный момент интуиция. Я подумал, что сейчас должно произойти какое-то новое событие, не обусловленное ничьими действиями в этом бою. То, что писатели-самиздатчики привыкли называть «роялем в кустах», но что по факту должно было случиться само по себе, без вмешательства гипотетического «бога из машины». Я вообще материалист, поэтому, чтобы я поверил в какое-либо мистическое совпадение, мне нужно по меньшей мере узнать марку той машины, на которой этот самый «бог» вмешается в творящиеся на нашей грешной земле процессы.
И интуиция не подвела.
От моего кремового домика неожиданно послышался какой-то неясный грохот, и в следующий миг его дверь вынесло наружу ко всем чертям. Более того, дверь горела — с той стороны, которая раньше была внутренней, но теперь на которой весело улыбались всем нам танцующие языки пламени.
А из-за выбитой напрочь двери, из охваченного огнём коридора вылетели наружу мои драконы, которых я с таким трудом пытался спасти от полёта в неизвестность. Они не обратили внимания на нас — просто вылетели на поляну, тут же повернули в нужном им направлении и стали быстро набирать высоту.
Тиник, сам не умевший летать, распластался на спине Баро, а тот в свою очередь держался зубами за Асси, позволяя тому вертеть своим хвостом-пропеллером и добавлять всей сцепке скорости. Дане и Ангу летели отдельно.
Глядя на это, я почувствовал, как к глазам подступают слёзы. Ведь я так старался, так надеялся — а что в итоге?.. И Фурия, которого мы с такой надеждой когда-то вывели с помощью драконов Смерти и Космоса, сейчас сгорал там, внутри, на диване в гостиной, не имея возможности — в данный момент в том числе и физически — вылететь наружу!
Я снова ощутил внезапную боль — только теперь уже в левом глазу. Если точнее, в нижнем внутреннем переднем октанте, ближе к нижнему полюсу глаза. «Нельзя плакать! — подумало что-то внутри меня. — Ты отвлёкся в самый, возможно, ответственный момент! А мог бы воспользоваться и изменить ситуацию в свою пользу!..»
Впрочем, по отсутствию действий последнего бандита я понял, что он тоже ненадолго забыл про меня, лежащих на траве «коллег» и Севу и прячущихся за толстой шеей Жёлтого Сказочного дракона девочках. А значит, момент я ещё не упустил…
Я зажмурил так невовремя заболевший глаз, резко поднял руку и рубанул ладонью по стволу прижатого к моей голове пистолета — под углом, как будто бы собирался отдать честь. А когда оружие в руке противника соскользнуло назад, оставив, наверное, ссадину под волосами, мои пальцы вцепились в оружие и потянули вперёд и вбок, чтобы либо завладеть им, либо отбросить подальше в сторону.
Бандит заметил, что я делаю, левой рукой с силой сдавил мне лицо, чтобы причинить боль и отвлечь от задумки, а другой принялся вырывать у меня свой, вероятно, единственный и любимый «ствол».
И тут я решился на хитрость. Переключил внимание с боли в лицевом черепе на остальное тело, подпрыгнул в чужой хватке и ткнул ногами в живот противнику, толкая себя вперёд, а его увлекая за собой.
Мы упали на землю и продолжили бороться так. Я мечтал сорвать его пальцы со своих щёк и дотянуться своими до спускового крючка — и чувствовал себя немного неловко от того, что на мне лежит взрослый мужчина. Но ничего не получалось: мой противник был гораздо сильнее… а я зато — упорнее.