— Боярин, — обратился толстяк к Стену. — Для ваших спутников подготовлено жилье. Крестьянский двор. Там есть погреб.
— Хорошо, — ответил Стен. — Будет лучше, если вы проводите нас туда. Что воевода? Когда мы сможем поговорить с ней?
— Следующей ночью вы и один тролль будете сопровождены к ней.
— Два тролля, — прорычал Пард.
— Что?
— Будет два тролля. Я и он, — уточнил Пард и показал на Керра.
— Воевода Ионна приказала нам…
Однако Стен перебил мужчину:
— Спросите ее еще раз, пока мы будем пережидать день. Скажите ей, что боярин из Дабрана просит ее принять на аудиенцию двух троллей.
— Ну хорошо. Я передам ей вашу просьбу.
С этими словами мужчина пришпорил лошадь и поскакал вперед по дороге, которая вела в сторону от реки. За ним последовали его всадники, а также Стен и тролли.
Краем глаза Керр заметил, как Стен качает головой.
— Что такое?
— Ничего. Не беспокойся. Просто мне не понравилась манера посланника.
— Его манера?
— Она была какая-то слишком властная. Слишком… я не знаю. Мы же не боролись десятилетиями, нет, столетиями, чтобы сбросить с себя одно ярмо только для того, чтобы другие лица смотрели на нас сверху вниз со спин лошадей?
— Я не понимаю этого, — признался Керр.
— Я, наверное, тоже, — ответил человек и снова покачал головой. — Но не важно. Главное, что у нас будет крыша над головой и завтра мы сможем поговорить с Ионной. Она не такая. Для нее главное — сами влахаки.
— Это хорошо, я думаю.
Человек посмотрел на тролля непонимающим взглядом, затем его лоб разгладился, и он засмеялся.
— Это действительно так. Посмотрим, как все пройдет. Поживем — увидим.
Наконец они добрались до нескольких домов, стоящих рядом и окруженных низкой стеной из камней, просто сложенных друг на друга. Предводитель всадников указал на самое большое здание и крикнул:
— В нем находится погреб. Людей на дворе нет. Княгиня разрешает вам взять из запасов столько, сколько вам понадобится.
— Спасибо, — крикнул в ответ Стен, но тот уже поскакал в ночь. «Люди иногда странно ведут себя друг с другом. Он даже не назвал своего имени или хотя бы титула».
— Итак, в подвал, солнце не будет ждать, пока вы доплететесь. А я с Керром посмотрю, что здесь за запасы.
— Посмотрите в хлеву, — посоветовал Стен, и Пард жадно потянул воздух.
— Я и так слышу запах вкусных животных, человек. Тебе даже не придется говорить об этом дважды! — пробурчал тот и, повернувшись к остальным троллям, крикнул: — Сегодня будет свежее мясо!
От этого заявления лица большинства троллей сразу просветлели. Вероятно, им, так же как и Керру, надоело вяленое мясо и странная еда людей.
— Как там Врок сказал? — заговорщицким голосом спросил Пард и ткнул Керра в бок. — Еда, сон и?…
— Ты действительно хочешь в человеческом доме?… — удивленно спросил Керр, когда они зашли в хлев, где тревожно фыркали животные.
— По крайней мере мы хорошо поедим сегодня ночью!
От запаха испуганных животных в темном хлеву у Керра потекли слюнки, и мысленно он согласился с Пардом. «Сегодня мы все насытимся. А завтра ночью отправимся на разговор с Ионной Стена. Может, после этого ситуация улучшится и вскоре мы сможем вернуться к себе под землю».
12
На левой башне ворот борьба шла полным ходом, когда Тамар ворвался туда через маленькую дверь и набросился на врагов с поднятой секирой. Его гвардия разделилась и также пошла в наступление на воинов, которые взобрались через бруствер. Тамар закрылся щитом от топора бородатого солдата и вогнал ему свою острую клювообразную секиру прямо в череп. У того сразу же подкосились ноги, и Тамар перепрыгнул через завалившееся на пол тело. Тут же на него налетела воительница с дубовым щитом, но потеряла равновесие и упала со стены спиной вниз. Ее испуганный крик оборвался очень резко, когда она упала на землю, но Тамар шел уже на следующего врага, прикрываясь от его ударов щитом, а увидев пробел в его защите, тут же воспользовался этим и ударил солдата секирой по ноге, а затем пнул под колено, чтобы вывести его из равновесия. Тут слева на него полетел клинок. Масрид отчаянно рванул назад и чудом избежал смертельного удара. Но прежде чем враг смог воспользоваться своим преимуществом, к ним подскочил Кевес и защитил Тамара, пока тот снова не встал на ноги.
— Тесните их назад! Сбрасывайте со стен! — прокричал принц, и, действительно, им удалось общими усилиями предотвратить прорыв врага и столкнуть обе длинные лестницы со стены.
Пока его люди затаскивали раненых в башню и проверяли, все ли враги мертвы, Тамар, тяжело дыша, облокотился о стену и бросил взор на огромное вражеское войско. «Сколько атак мы уже отразили? Десять? Двенадцать? И они снова наступают!»
Тут прямо перед ним пролетела стрела, и он поспешил назад в укрытие. Невольно он оглянулся назад на крепость Зварен, над которой гордо реял на ветру флаг с грифом. Он заметил на ней несколько лиц, но они были слишком далеко, чтобы можно было разобрать, кто это был. На какое-то мгновение ему показалось, что он видит развевающиеся на ветру рыжие волосы, однако потом посчитал, что это была лишь иллюзия. В мыслях он вернулся к марчегу Гиуле. «Смотришь ли ты, отец, как твой город терпит поражение? Или сидишь в своем темном зале, в который не проникают ни солнце, ни реальность?»
Пот со лба ручьями бежал по лицу юного масрида, отчего тот зажмурился. Он устало отодвинул шлем назад и вытер ладонью лоб. На языке он почувствовал металлический привкус крови, что появилось у него еще после того, как он во время первой атаки получил локтем в лицо. Вздохнув, он отошел от стены, и сплюнул кровью на камни, и так уже залитые кровью, и посмотрел на своих воинов, которые шумели вокруг него. До сих пор им удавалось отбивать каждую атаку и удерживать стену. Но солнце еще высоко стояло в небе, и день будет еще долгим. Словно мощный зверь, армия марчега Ласцлара снова наваливалась на стены, нащупывая бреши в защите и создавая отвлекающие маневры только для того, чтобы ударить изо всех сил в другом месте.
— Вецет! — крикнул Кевес, и Тамар последовал взглядом за рукой сцарка, показывающего на северную стену.
Пока он еще оценивал ситуацию, один из воинов развернул на стене знамя марчега Сциласа с драконом. Раздался торжествующий крик из сотен глоток, когда они увидели дракона на стене. Тамар в ярости вновь закрыл забрало шлема, поднял секиру над головой и закричал:
— Ко мне! Ко мне! Разобьем дракона!
И, не дожидаясь реакции солдат, юный принц побежал вниз по лестнице со стены и вступил в бой.
Несмотря на зажатую меж зубов деревяшку, с губ Тамара сорвался стон, когда в рану медленно входило лезвие ножа. По его голой груди потекла теплая кровь, однако масрид почти не чувствовал ее. Все его мысли были сосредоточены на пылающей боли в плече, которая, казалось, хотела своим огнем отключить сознание Тамара. Обеспокоенные лица солдат медленно поплыли в тумане, а камни стен отдалились, и даже солнце превратилось в крошечную точку. Но затем он почувствовал воду, освежающую его обветренное напряженное лицо и обмывающую его горящее плечо. Прохлада убрала часть боли и спасла принца от обморока, который было стыдно показывать перед своими подданными. Он осторожно поднял здоровую руку и вынул изо рта деревяшку, на которой его муки выразились в отпечатках зубов.
— Мы удалили все осколки, господин, — заявил лекарь, лицо которого, несмотря на хорошую новость, оставалось озабоченным. — Выпейте коньяку, это уменьшит вашу боль.
— Спирт притупляет все ощущения и уменьшает не только боли, — возразил Тамар, хотя жжение в плече все больше усиливалось с каждым ударом сердца. — Мы не знаем, когда эти сволочи вернутся, так что зашивай и позаботься о других раненых.