Активным их проводником еще в советский период стал Л.С. Клейн, который в 1970 г. постулировал, «что развитие спора о варягах привело к выдвижению на первый план сюжетов (процессы образования классов и государства, торговые и культурные связи, процессы колонизации и т.д.), в исследовании которых по самой их природе археологические данные чрезвычайно важны, а при сугубой скупости письменных источников являются решающими»{183}. В 2008 г. он утверждал, что «именно современный вклад археологии» выбил «последние опоры из-под антинорманистских построений»{184}. Сложившаяся во многом под его влиянием так называемая ленинградская группа археологов стала активно наполнять идеи норманизма материальным содержанием. На непрофессионального читателя аргументы археологов действовуют с особенной силой. Действительно, средневековый летописец мог о чем-то умолчать, что-то присочинить, современный исследователь может в чем-то ошибиться, а тут выкопанные из земли материальные свидетельства, объективно отражающие ту далекую эпоху. Однако зачастую эти артефакты далеко не однозначны, и чрезвычайно много зависит от их интерпретации специалистами, а в этой интерпретации человеческая субъективность может проявиться в полной мере. Большие сложности подчас возникают даже с этнической атрибутацией той или иной археологической культуры. Так, например, пока не установили славянское происхождение именьковской культуры, ее пытались отнести к восточным буртасам, мордве, тюркам, балтам и сарматам. В советское время в первую очередь археологи были ориентированы на исследование развития социально-экономических отношений, а какой именно народ был их носителем, зачастую представляло второстепенную или третьестепенную проблему. Единых критериев определения этнической принадлежности бесписьменных культур не сумела выработать ни советская, ни мировая археология. Соответственно, каждый археолог определял вопрос этнического происхождения изучаемой им культуры, исходя из своих собственных соображений. Еще больше и трудностей, и вместе с тем свободы рук у археологов при интерпретации отдельных захоронений и вещей. Выше уже приводился пример с гибридными славяно-скандинавскими древностями, но это, как говорится, были только цветочки.