Вслед за мечами идут ланцетовидные наконечники стрел, известные в Скандинавии с VII–VIII вв. и составлявшие в Гнездове около 40% всех наконечников. Однако составленная немецкими учеными карта распространения данного вида оружия показывает, что в X в. оно отнюдь не было исключительной прерогативой викингов (рис. 4). В Старгарде данные наконечники встречаются с VIII в. А. Пауль подчеркивает, что «пример Старигарда крайне показателен в плане неоднозначности отнесения черешковых ланцетовидных наконечников к “исключительно скандинавским”. Как это ни парадоксально, в отдельные временные периоды Старигард по наконечникам стрел может выйти куда более “скандинавским”, чем собственно Скандинавия. Однако все упоминания в письменных источниках описывают его как славянский город, со славянскими правителями и населением, ни о какой колонизации скандинавами речи не идёт»{234}. Затем В.В. Мурашева указала на скандинавские истоки одной технологии обработки металла в Древней Руси: «“трехслойный пакет” изготовления железных изделий встречается в Скандинавии с VII века, а западным славянам (Великая Моравия), балтам и финнам такой способ неизвестен. В Новгороде по этой технологии изготовлено 79%, Полоцке — 81, Пскове — 63, Ростове — 71% всех ножей»{235}. Цифры, безусловно, впечатляют, тем более что автор многозначительно молчит, предоставляя подготовленному с помощью фибул, мечей и «молоточков Тора» читателю возможность самостоятельно подумать и решить — то ли указанные проценты соответствуют удельному весу скандинавов в обозначенных древнерусских городах, то ли основное население в городах было славянским, а скандинавские кузнецы обеспечивали своей продукцией от 63 до 81% горожан. Полуправда, как известно, наиболее изощренный и наихудший вид лжи. Не берусь сказать про удаленную от моря Великую Моравию, но вот жившим по берегам Балтийского моря славянам, также относящихся к западной их части, подобная технология была хорошо известна. Если бы В.В. Мурашева почитала книгу другого норманиста Г.С. Лебедева, то она бы узнала, что в Колобжеге «были кузнецы, в IX–X вв. овладевшие технологией изготовления стали и “трехслойного пакета”»{236}. Более того, данный прием был известен и на Руси еще до призвания Рюрика. Описывая ремесла славянского Любшанского городища, построенном в VIII в., Е.А. Рябинин отмечает: «Кузнецы хорошо знали секреты изготовления как стали, так и трехслойных ножей, отличающихся высокой технологией производства»{237}. Обе книги были изданы за несколько лет до написания данной статьи. Комментарии, как говорится, излишни.