— Не сможем, — прошептал он. — Черт, нельзя.
И медленно подошел к двери, открыл ее и вышел наружу с поднятыми руками и криком «Камарад!»[10]
Мало кто из американцев оказал в то утро в Хонсфельде сопротивление. Местами солдаты пытались вырваться из деревни в одиночку, но со всех сторон их ждали эсэсовцы и десантники, и попытки эти были большей частью обречены. Противотанковую группу, которая по идее должна была защищать город, быстро одолели десантники, а тыловые служащие — повара, шоферы, клерки — разбегались во все стороны. Все дороги из города намертво забили брошенными орудиями и машинами. Снаряжение — противогазы, каски, кители, винтовки — все было брошено, умами владела единственная мысль: «Спасайся, кто может!»
За шесть тысяч километров от происходящих событий, в Нью-Йорке, читатели утренних воскресных газет к тому времени, как Йохен Пейпер занял Хонсфельд, еще мало что знали о новом немецком наступлении в бельгийских Арденнах. В «Нью-Йорк таймс» новость о наступлении была опубликована только на 19-й странице. Но даже те, кто до этой страницы дошел, вряд бы обратили внимание на сообщение с не особенно сенсационным заголовком «Немцы двинулись на 1-ю армию» и подзаголовком «Дорого даются противнику тщетные попытки задержать наступление Ходжеса».
В штабе генерала Эйзенхауэра царили столь же спокойные настроения, хотя штаб этот находился в Версале, на тысячи километров ближе к месту действия. Начальник разведки Эйзенхауэра генерал Стронг прервал совещание по вопросам замены личного состава в войсках для того, чтобы сообщить Брэдли и Эйзенхауэру о наступлении и о том, что этой ночью разведка насчитала в районе прорыва около семнадцати немецких дивизий, но сам же английский генерал заявил, что «не видит причин для особого беспокойства, и тем более — для паники, и что Брэдли (на чью группу армии было совершено нападение), как и другие офицеры Верховного штаба, убежден, что немецкое наступление вскоре захлебнется из-за нехватки ресурсов».
Эйзенхауэр был настроен не столь оптимистично. Он напомнил офицерам своего штаба об успешном наступлении немцев через Кассеринский перевал в Северной Африке, случившемся сразу же после его повышения. В результате американцы были отброшены далеко назад. И вот Эйзенхауэр снова получил повышение, став пятизвездочным генералом, и немцы снова пускаются в контрнаступление против него. Вообще-то и он склонялся к тому, чтобы последовать совету Брэдли и не раздувать проблему, но Кассерин еще не стерся из памяти главнокомандующего. Поэтому Эйзенхауэр принял решение послать генералу Миддлтону, на чей VIII корпус явно пришелся самый сильный удар, все подкрепления, какие только возможно. В любом случае Эйзенхауэр хотел подстраховаться. Было приказано привести в боевую готовность две воздушно-десантные дивизии — 82-ю и 101-ю, которые восстанавливались после тяжелых потерь, понесенных в Голландии. Несмотря на то что потери дивизий ни в технике, ни в людях до сих пор не были восполнены, а часть личного состава находилась в увольнении в Лондоне или Париже, обе они получили приказ перебазироваться в Бельгию.
Командир 1-й армии США генерал Ходжес тоже оставался спокоен, сидя в своем штабе — гостинице в Спа. Известия о наступлении достигли его с запозданием, а когда все же достигли, он решил, что это ложная атака, призванная отвлечь его от броска на Рур, который севернее осуществлял V корпус генерала Джероу.
Сам генерал Джероу, дотошный пехотинец, командующий V корпусом, год учившийся вместе с Эйзенхауэром в командно-штабной школе перед войной, понял всю значимость наступления 16-го числа раньше своего начальника. Он попросил у Ходжеса разрешения защищать фронт своего корпуса любыми средствами, которые сочтет необходимыми.
Утром 17-го числа, незадолго до рассвета, он получил желанное разрешение и тут же приказал потрепанной 99-й дивизии отходить на более благоприятные оборонительные позиции — к хребту Эльзенборн километрах в десяти от арены боевых действий. Одновременно с этим генерал отменил наступление 2-й дивизии на Рур и взялся за переброску ее вместе с 1-й пехотной дивизией туда же, на линию хребта Эльзенборн, в поддержку необстрелянной 99-й дивизии. По его мнению, помощь ветеранов позволила бы 99-й удерживать линию обороны против любых сил наступающих немцев.
Отвод войск на линию хребта Эльзенборн, самый северный край американского фронта, позднее известный как выступ, в итоге оказался одним из самых важных маневров всей битвы, но в тот момент этого пока еще никто не понимал. Именно это перемещение привело в конце концов к разгрому боевой группы Пейпера; однако в то утро он увидел в происходящем лишь исчезновение угрозы для своего северного фланга и возможность свободно продвигаться дальше, практически не встречая сопротивления.