Йохен Пейпер не стал задерживаться для полного подавления сопротивления американцев в Ставло. Несмотря на затор, о котором поведал вчерашний военно-морской лейтенант, Пейпер был уверен, что 3-я воздушно-десантная дивизия скоро нагонит его и возьмет Ставло под контроль. Воодушевления придавала и та легкость, с которой удалось захватить мост, — по представлениям полковника, американцы должны были бы давно подготовить его для взрыва. Не стоило больше терять время в Ставло, мысли Пейпера устремились уже к следующему пункту его маршрута — Труа-Пон и к мосту через Сальм, который должен стать для колонны воротами на превосходное шоссе до Вербомона.
Находясь в авангарде, сразу же за танками Хеннеке, Пейпер услышал впереди выстрелы. Судя по звукам, где-то впереди стреляли из американской базуки. Полковник бросил отрывистый приказ, и несколько танков, отделившись от основных сил, отправились на поиски источника беспокойства.
Хеннеке же продолжал бросок на Труа-Пон. Когда его танки появились на улицах города, местные жители прильнули к окнами, завороженно глядя на то, как танки маскировочной расцветки катятся на запад. Солдаты Хеннеке не колебались ни минуты. Возможно, они приняли мирных бельгийцев за американских солдат, которыми, как казалось немцам, кишели узкие кривые улочки старинного города. А возможно, в эсэсовцах просто возобладала жажда крови. Причины мы никогда уже не узнаем, а факты таковы, что раздался пулеметный огонь, и, когда он затих, четырнадцатилетний Жозе Жангу лежал на полу в луже крови с пулей в животе, а его сестра Жермен на кухне в оцепенении смотрела на свою искалеченную руку, которую впоследствии пришлось ампутировать. Так начались первые убийства, которым предстояло вскоре в десять раз сократить население этого маленького бельгийского городка.
Два уцелевших противотанковых «Шермана» Солиса держали путь на восток по главному шоссе на Мальмеди, километрах в двенадцати отсюда, а Солис с остатками своей пехоты в это время направлялись примерно туда же по крутой извилистой горной дороге. Отряд прошел несколько километров, и вдруг из окопа прямо перед ними выскочил бельгийский офицер.
Бельгиец рассказал Солису о том, что здесь находятся огромные склады горючего, которые охранять некому, кроме него и горстки гражданских рабочих. В этот момент сзади раздался рев танков. У подножия горы показались первые «Пантеры». Решение пришло мгновенно. Солдаты устали, противотанкового оружия не было, даже ни одной базуки — зато полно горючего.
Американцы вместе с бельгийцами вытащили наружу двадцатилитровые канистры и расставили их на резком повороте дороги. Через несколько минут вся дорога была уже перекрыта внушительной баррикадой емкостей с горючим, подготовленных к подрыву при появлении немецких танков.
Но до этого не дошло. Танки так и не появились. Вместо этого они обогнули подножие горы и направились дальше на запад. Кучка защитников никак не могла поверить своему счастью. Неприятель не заметил их, и склад горючего оставался в безопасности.
После войны придумают легенду о том, что атака немецких танков все-таки состоялась, но стальные машины встали как вкопанные перед огромной стеной пламени. Эту легенду взяла на вооружение официальная история войны, принятая в США, и как минимум в двух фильмах, посвященных Арденнской битве, этот эпизод нашел весьма красочное воплощение.
Итак, Пейпер, оставаясь в неведении, что его солдаты только что пропустили склад, на котором могли бы захватить вполне достаточно топлива, чтобы добраться до Мааса и дальше, был поглощен подготовкой к битве за мост в Труа-Пон.
Названием Труа-Пон — «Три моста» — деревня была обязана двум находящимся в нем мостам через Сальм и одному — через Амблев. Автотрасса из Ставло проходила под железной дорогой, потом круто уходила на юг, по мосту через Амблев, оттуда — пару сотен метров шла по узкой долине, а после нее под прямым углом поворачивала на запад, по мосту через Сальм, и, наконец, приводила в основную часть деревни. Именно этой дорогой предстояло было овладеть, чтобы попасть на шоссе на Вербомон. Путь дальше на Маас был практически открыт. Пейпер не знал, что его ждут четыре американских солдата, которых звали Мак-Коллам, Холленбек, Баченен и Хиггинс.
В декабре 1944 года 51-й военно-инженерный батальон получил задачу нарубить леса для наведения мостов и прочих зимних нужд 1-й армии. Это была явно мирная задача, которую солдаты выполняли, днем сталкиваясь только с такими проблемами, как поломка оборудования или перебои с транспортом, а по вечерам — назначая свидания длинноволосым кудрявым бельгийским девушкам, цокавшим деревянными каблуками и проявлявшим подчас пугающее радушие к своим освободителям.