В ноябре 1993 года состоялась научно-техническая конференция, посвященная памяти ученого и 25-летию со дня проведения первых отечественных экспериментов по лоцированию объектов на загоризонтных сверхдальностях. Заместитель председателя научного совета по комплексной проблеме распространения радиоволн Российской академии наук академик Владимир Мигулин тогда отметил, что Кузьминский сделал большой вклад в загоризонтную локацию. Имеющиеся у нас в стране в этой области успехи напрямую связаны с его именем. Уже создана передислоцируемая, контейнерная ЗГРЛС. Разрабатывается летающий локатор для обнаружения малозаметных целей на больших дальностях, которому из-за его невысокой стоимости и простоты нет аналогов в мире. Ведутся исследования и по другим направлениям. Так что сегодня можно с уверенностью сказать — Россия будет смотреть за горизонт».
Какой-то особенной реакции на материал не последовало. Правда, он был отмечен, как один из лучших в номере газеты «Красная Звезда». Читался интересно. Было несколько звонков из НИИДАРа. Благодарили за объективность и за то, что рассказал о посмертной реабилитации Кузьминского и его детища. Однако газетный аналитический материал имеет свои особенности. В публикации я так и не смог привести ряд важных документов, показывающих деятельность Франца Кузьминского после увольнения из НИИДАРа, его многотрудный научный поиск. Только обозначил его работу после увольнения. Теперь же есть возможность опубликовать эти документы. Пусть даже маловеры убедятся, что Кузьминский и после увольнения активно пытался совершенствовать боевую систему ЗГРЛС, и был, возможно, близок к разгадке научно-технической проблемы, почему ионосфера «пожирала» энергию боевых радаров. В свое время мне не дали в Минрадиопроме, в комиссии по военно-промышленным вопросам при Совете Министров СССР, в Минобороны СССР, ЦК КПСС ознакомиться с письмом Франца Кузьминского с предложениями по доработке боевых ЗГ радаров. Впоследствии некоторые руководители мне в лицо говорили, а было ли вообще это письмо. Может это плод фантазии уволенного и обиженного бывшего главного конструктора. Мол, меньше верьте на слово товарищ военный журналист. А я и не верил, а проверял полученную информацию. Но ее от меня утаивали. Многим было выгодно, чтобы письма и выводы навсегда остались погребенными в архивах ведомств. Теперь передо мной на столе лежит черновик того письма Ю.Д. Маслюкову, П.С. Плешакову, А.И. Колдунову, В.В. Сычову, датированный 23.04.1987 г. Для посвященных читателей этой книги думаю, не стоит указывать должности этих высокопоставленных военных и гражданских чиновников. Так что читатель пора перейти к следующей главе, где будут без купюр и исправлений опубликованы и другие материалы из архива Франца Кузьминского.
Глава 13 «Архив главного конструктора»
На рабочем столе передо мной обычная ученическая тетрадь с листами в клеточку для занятий по математике советского периода истории нашей страны ценой 12 советских полновесных копеек. Зеленая обложка выцвела от времени и стала какой-то серовато-зеленой. Рядом с тетрадью лежит весьма пухлая рукопись черновика письма на стандартных листах к руководству Военно-промышленной комиссии при Совете Министров СССР, Министерства радиопромышленности СССР, главкому Войск ПВО, руководителю ЦНПО «Вымпел». Следующая рукопись — черновик в 54 стандартных листа без названия. Очевидно, что это начало объемного литературного труда, который задумал главный конструктор Франц Александрович Кузьминский. Видно, что текст черновика у Франца Александровича рождался в серьезных творческих муках, раздумьях. В рукописи масса исправлений, переносов, вычеркиваний, дописывания на полях, в связи с чем, читается рукопись весьма трудно.
Материалы в ученической тетради в клеточку, черновик письма руководителям явились основой для официальных писем, которые Франц Александрович незадолго перед своей кончиной отправлял в различные инстанции, ведомства и доказывал, каким образом необходимо осуществлять доработку боевых ЗГРЛС. Те письма ученого так и сгинули неизвестно где. По крайней мере, все мои обращения в Минобороны, Минрадиопром, ВПК оказались тщетными. Приходили стандартные отписки, что такой-то документ не поступал и не зарегистрирован. Тогда, вполне законно возникает вопрос, а куда они подевались, или кто их преднамеренно положил в личные несгораемые шкафы, или под сукно чиновничьих столов? Однако неожиданно появились черновики бумаг ныне покойного Кузьминского. И это не подделка, а рабочие документы, написанные рукой главного конструктора, по которым уже составлялись официальные письма. Важно то, что Франц Александрович явно ощущая, что ему принципиально не дают доработать боевую загоризонтную систему, решился на открытый бой с явными и скрытыми противниками ЗГРЛС. Кому-то в тот период в СССР, или каким-то силам было очень выгодно похоронить его многолетнюю работу, а вместе с ней, возможно, и знаменитый НИИДАР. Выступления же военного журналиста Бабакина, то есть мои, в различных средствах массовой информации лишь частично раскрывали проблему ЗГРЛС и ее трагедию. Главному конструктору при жизни так и не дали опубликовать материал ни в одном издании. Вот и получилась об одном из величайших дел советского военно-промышленного комплекса какая-то однобокая, неполная информация. А затем на проблему ЗГРЛС в российских СМИ вообще наложили табу. По себе знаю. В моем рабочем столе лежат с десяток уже подготовленных материалов для различных центральных газет и журналов. Мои материалы по ЗГРЛС уже сверстанные и подготовленные к печати в последний момент снимались с номеров изданий и заменялись другими. Зачастую это объяснялось отсутствием доказательств того, что Кузьминский в действительности предлагал реальные пути доработки своих суперрадаров. Против таких аргументов я не мог возразить. И вот теперь у меня имеются черновые записи Кузьминского. На мой взгляд, они красноречиво показывают в какой атмосфере в последние годы трудился талантливый ученый, что он действительно был близок к разгадке тайн ионосферы и достиг в этом деле весьма значительных результатов. Кроме того, рукописи весьма красноречиво показывают взаимоотношения внутри самого НИИДАР в отношении одного из тематических направлений — загоризонтной локации. После ухода из НИИДАР Франц Александрович стал практически в одиночку работать над загоризонтной проблемой. На это у него было мужество ученого, знания и уже накопленный огромный научно-экспериментальный материал. Ученый решил не выбрасывать «белый флаг« перед противниками, не менять основную тему своих исследований. Уже через пару лет Франц Александрович чётко сформулировал, каким образом необходимо дорабатывать уже построенную боевую систему, на которую государство затратило по тем временам в совокупности более миллиарда полновесных советских рублей.
Но, к сожалению, пора гениальных одиночек давно прошла. Над загоризонтной проблемой и загадками ионосферы десятилетиями бились огромные коллективы ученых, конструкторов. Казалось, что еще одно усилие, еще один эксперимент и тайна ионосферы будет разгадана и появятся могучие коротковолновые радары, которые будут осуществлять лоцирование воздушных и космических объектов вокруг всего Земного шара. Но всякий раз матушка природа выставляла новые загадки. О них сообщалось в прежних главах. Эти неудачи кое-кто уже откровенно связывал с именем Франца Кузьминского. После долгих лет тяжелейших поисков Франц Александрович был вынужден уйти из НИИДАР. В многотысячном научном коллективе это было воспринято по-разному. Были и злопыхатели. Мол, теперь с нашим потенциалом сами доработаем боевую загоризонтную систему. Не получилось. О Кузьминском в коллективе вспоминали уже, как о бывшем руководителе, которому не удалось довести «до ума» свою систему. А Франц Александрович вдруг взял и преподнес сюрприз. Да еще какой. Через какую-то пару лет он стал стучаться и звонить во все заинтересованные ведомства со своими предложениями, как сделать ЗГРЛС всевидящими. Поднялся нешуточный переполох. Один из высокопоставленных отставников генералов мне откровенно рассказал, как в его ведомстве обсуждались предложения Франца Александровича. Никто не брал на себя ответственность сказать, что надо принять предложения отставного ученого, восстановить его в должности и дать «по шапке» тем деятелям, которые вынудили Кузьминского уйти из НИИДАР. При этом всех терзало сомнение, а вдруг Кузьминский не прав в своих выводах. Да и боялись за возможные последствия, которые могли последовать после возвращения Кузьминского. Ведь в его уходе была повинна немалая когорта деятелей всех уровней. Мог разразиться страшный скандал, который бы наверняка расследовала партийная комиссия при ЦК КПСС. Многие бы лишились своих постов, партийных билетов, что в тот период было равносильно «гражданской казни», как в царские времена. Вполне вероятно, что именно из-за успехов одиночки Кузьминского его письма-обращения мне, научному сотруднику центрального военного журнала, даже не показали ни в Военно-промышленной комиссии, ни в Минрадиопроме, ни в главкомате Войск ПВО. А в ЦНПО «Вымпел» вообще сослались на пресловутую секретность работ и отказались со мной разговаривать. Ныне оригиналы в лучшем случае где-то пылятся на архивных полках.