2
Незадолго до начала атаки Гуин еще раз повторил семам придуманный им план. Те внимательно слушали его.
— Послушайте меня, раку, гуро, тубаи и раса! — говорил он. — Вы не должны попусту растрачивать силы! Помните, что нам предстоит сразиться с отборными силами неприятеля. Если они поймут, как нас мало, то все пропало. Забудете мои слова, станете рубиться вслепую, и семам придет конец.
— Аиии! — воскликнули храбрые воины, размахивая каменными топорами. — Рийаад! Рийаад!
— Вам все ясно? Вы должны в точности выполнять то, что я сказал!
Иставана нигде не было видно, как и близнецов. Да и семов собралось меньше пяти тысяч.
Монгаульские разведчики судили о числе противников по облаку пыли и решили, что на них движутся десять тысяч бойцов.
На самом же деле их было наполовину меньше.
— Готовы? Эта битва не последняя, но от нее зависит ход дальнейших событий. Не забывайте об этом. Не выдавайте сколько нас на самом деле! Как следует топайте ногами и поднимите большое облако!
Гуин ехал на огромном черном жеребце, которого привел ему один из вождей. Теперь он напоминал звероголового бога Сасаидона, ведущего войско маленьких демонов, или какого-нибудь короля-гиганта, с помощью магии поднявшего на бой духов земли.
Человек-леопард поднял руку, давая сигнал к наступлению. Семы кинулись вперед как один.
Гуин разбил их на четыре группы, в каждой из которых было меньше тысячи бойцов. Ими командовали Лото, Илатели, Тубаи и Кальто. Силы дикарей образовали треугольник, направленный острым концом вперед, и двинулись на монгаульское войско. Вскоре семы начали странный маневр. Отряды сменяли друг друга на переднем крае, закидывая врагов ядовитыми стрелами. Как только один из них заканчивал стрельбу, его место занимал другой.
Гуин решил, что при подобной тактике число семов покажется большим. Обезьянолюди могли стрелять быстро и с большого расстояния, пробивая доспехи и шлемы врагов, а те вынуждены были перезаряжать свои арбалеты, что занимало много времени.
Вступление подходило к концу.
— Прекратить стрельбу! — пронесся приказ среди монгаульского войска. — Пехота, вперед!
Щиты опустились, и на солнце сверкнули доспехи пехотинцев. Они подняли копья и двинулись на противников.
Увидев эту перемену тактики, семы убрали луки, взялись за топоры и кинулись навстречу врагам.
— Аии! Иии! Рийаад! Рийаад! Аии! Ии! Иии! — раздавалось с одной стороны.
— За Монгаул! Монгаул! Монгаул! — доносилось с другой.
— Вперед, храбрые воины! Вперед!
На семов надвигались черные всадники. Их командир Иррим, служивший на Талосской Заставе, уже давно привык отражать атаки дикарей. Вот и сейчас он смело повел своих людей в бой, крича во все горло.
Его поразил на удивление правильно организованный строй семов. Он ожидал, что дикари выпустят все стрелы и кинутся вперед скопом, как бывало обычно.
Но теперь ими как будто руководила какая-то неведомая сила. Трудно было уследить за их бесконечно сменяющими друг друга отрядами. Казалось, свежим силам противника не будет конца.
— Похоже, обезьяны придумали какой-то трюк! — произнес Иррим и закусил губу. — Не поддавайтесь на их уловку! Сомкните ряды и не отступайте! Не посрамим честь Талосской крепости! Вперед! Вперед!
— Аиии! Ийаа! — доносились крики семов.
Началась жаркая схватка. Все звуки потонули в лязге мечей, боевых кличах и криках раненых.
— Что такое? — воскликнул вдруг Иррим.
Ему открылось новое ужасное зрелище. Ряды семов раздвинулись, и появился одинокий всадник, казавшийся непомерно огромным.
Иррим уставился на него, потеряв дар речи. «Кто же это такой? — думал он. — На сема не похож. Неужели человек? О боги, это человек с головой леопарда!»
Фигура Гуина, блестевшая от пота, окруженная разгоряченными семами и впрямь выглядела угрожающе. На монгаулов, ожидавших увидеть лишь низкорослых раскрашенных семов, она произвела неизгладимое впечатление. Человек-леопард был одет в набедренную повязку и перевязь с мечом. Его грудь высоко вздымалась, мускулы играли под кожей.
— Сохрани нас Дзанос! Кто это такой?
— Это Сиренос! Легендарный Сиренос, вот кто!
— Посмотрите, как он сражается!
Иррим со своим отрядом переправился через Кес со второй частью экспедиционного корпуса и присоединился к армии на полпути. Поэтому неудивительно, что среди его бойцов почти никто не слышал о человеке-леопарде.
И вот теперь они оказались лицом к лицу с удивительным воином, крушившим противников направо и налево. Никто не мог выстоять против него. Его клинок сверкал, словно молния, оставляя за собой лишь трупы.
Боевой порядок монгаулов смешался. Семы также забыли о стратегии и просто нахлынули на врагов единой массой. И теперь черные всадники Иррима поняли, что на них идет лишь три тысячи дикарей.
Гуин стоил дюжины семов, если не целого войска. Он не носил доспехов, однако враги не могли достать его, даже если нападали сразу по десять человек. Снова и снова поднимался его клинок, и снова и снова падали наземь сраженные солдаты неприятеля.
— Крепитесь, воины! Не сдавайтесь! У нас лишь один настоящий противник! — воскликнул Иррим, наконец-то пришедший в себя. — Окружайте его! Окружайте скопом и рубите! Если мы прикончим это чудовище, останутся дикари, которые стоят немногого! Я иду к вам!
Иррим пришпорил коня и на полном скаку врезался в самую гущу сражающихся, однако толку от этого было мало.
Командиры красных воинов, следившие за битвой с флангов, почти сразу же поняли, что дела не слишком хороши. А при виде человека-леопарда Астриас так и встал на стременах.
— Это он! — воскликнул юноша, узнав того, кто заставил испытать его столь ужасный позор.
«У меня есть послание для твоей госпожи, которая сражается и командует, как мужчина. Покиньте землю Носферуса, или я буду воевать против Монгаула до бесконечности», — всплыли в его памяти слова Гуина. От воспоминания, как тот держал меч у его горла, сердце юноши наполнилось стыдом и жаждой мщения.
— Поллак!
— Это он, верно? Посмотрите, как силен! — тут же откликнулся помощник дрожащим голосом.
— Вот чудовище! — воскликнул Астриас и ринулся вперед.
— Командир! — Поняв, что Красный Лев Гохры потерял хладнокровие, Поллак хотел было остановить его, да не смог.
Юноша мчался к Гуину, ничего не видя и не слыша.
— Я, именно я должен его остановить! — кричал он, изо всех сил пришпоривая коня. Скакун едва успевал лавировать между своими и чужими воинами.
— Нет! — заорал Поллак. — Отряд Астриаса, вперед! На помощь командиру!
Все правое крыло в одно мгновение сорвалось с места, оставив фланг незащищенным.
— Что такое? Разве отрядам, прикрывающим фланги, приказывали атаковать? — встрепенулся Лиган.
— Нет, — ответил его помощник Лен. — То есть, мне так не кажется.
— Странно. Ведь отряд Астриаса должен был прикрывать талосскую пехоту. Лен, пошли кого-нибудь к генералу узнать, нет ли новых приказаний. Я отправлюсь к Астриасу. Не должна же вся слава достаться ему!
Оба командира красных отрядов были виконтами примерно одного возраста, дружили с детских лет и часто соперничали друг с другом. Если Астриас ввязывался в драку, то Лиган обязательно оказывался там же. С самого начала нынешней битвы он весь дрожал от нетерпения и желания показать себя.
— Вам не кажется, что стоит подождать приказа генерала? — спросил Лен.
— Вот еще! Отправляй всадника, но я его ждать не буду! — Лиган хлестнул коня, и тысяча альвонских красных воинов устремилась за ним.
Астриас в это время уже был в гуще свалки.
— Гуин! Повернись ко мне, Гуин! Я вызываю тебя на поединок! Неужели испугаешься, Гуин? — кричал он, прорубаясь к человеку-леопарду, добивавшему очередную горстку монгаулов.